А потом он ушел. Я почувствовал, что он на что-то решился, но на что? Как он поступит? Секунды текли, а я молился странной молитвой, составленной из обрывков ругательств и безадресных просьб, сдобренных богохульным хныканьем и парадоксальной надеждой неизвестно на какое чудо. Иллюзию безвременья разрушил торжественный голос одного из предков:
– Во имя рода яритов, во имя всех богов, во имя жизни и смерти, да проснется в эту ночь Сердце бога! Да будет благословен Гандхарва и невеста его! Месламптаэа Ирий Яррита! Начинайте, дети мои.
Слышно было, что кто-то подошел к алтарю. Саня, как я понял, помогал Татьяне взобраться на «брачное ложе».
Кисть, сжимающая топор, побелела оттого, что кровь не могла нормально циркулировать. Кого я хотел в тот момент убить? Его? Ее? Предков? Даже и не знаю. Наверное, если бы я сумел удавить себя руками или отрубить голову топором сам себе, я бы сделал это, только бы избавиться от гремучей смеси мучительной ревности, ярости и бессилия.
– Давай, Сашка. Я думаю, он поймет. Иначе мы все умрем ведь, да?
Гром ли это. Может, голоса богов? Сон. Все нереально. Кошмарные грезы. Я находился на грани безумия и ничего не мог поделать с собой.
– Не медли, Гандхарва! Сурья спешит.
Тут что-то произошло, и я понял, что вижу происходящее с той стороны. Амулет как-то ухитрился показать мне ситуацию глазами Тани. Она на корточках сидела на алтаре и сжимала руками колени. Юдин, смурной и измученный, стоял внизу, погруженный в свои мысли.
Потом он поднял искаженное гримасой гнева лицо и обернулся к предкам, стоявшим поодаль в ритуальных леопардовых балахонах с длинными полами.
– Ну… ты провались! Будь что будет!
Блеск обсидианового лезвия в руке товарища мигом внес в ход дела ясность, которой мне так не хватало. Следующий ход был за мной. Ситуация была не та, чтобы стесняться. Голый, свирепый и готовый на все, с угрожающим нечленораздельным кличем я выскочил из ивового убежища, словно черт из табакерки. Ликом черен и ужасен, густо измазан подсохшим илом, я вызвал у предков, а равно и у Тани, испуганное оцепенение. Однако пращуры попались не робкого десятка, сориентировались быстро.
– Демон, ты явился помешать! – воскликнул главарь.
– Ты предал нас! – завопил второй, обращаясь к Юдину.
Дальше все происходило так быстро, что я не совсем понял, почему случилось именно так, а не иначе. Старцы всем скопом бросились почему-то не на меня, а на Саню. Первый ткнул в него посохом-копьем, но Саня отвел удар в сторону. Дед по инерции последовал вслед за древком и проскочил мимо, едва не потеряв равновесие. Второй замахивался обсидиановым кинжалом, намереваясь прикончить Юдина сверху. Тому, однако, удалось быстро перехватить руку предка и сдержать его напор. Однако со стороны уже набегал третий жрец странного яритского культа, вооруженный чем-то вроде скипетра, инкрустированного драгоценными камнями. Саня скрипнул зубами и свободной рукой вонзил оружие второму жрецу под ребра. Бедняга обмяк и стал клониться к земле. Я бежал, чтобы предотвратить нападение первого, который вознамерился повалить Юдина сзади, однако моего участия, в общем, и не понадобилось. Увидев, что произошло с их коллегой, оба нападающих остановились в суеверном ужасе.
