– Сначала я не особо переживал. Хоть в эту кутерьму ты попал заодно со мной и оказался абсолютно лишним, мы, слава богу, встретились с тобой, и я надеялся, что мы сможем выкрутиться и все будет нормально.
Но когда объявилась Таня, мой покой улетучился как дым. Я не хотел говорить раньше, предчувствуя твою реакцию, но дальше тянуть некуда. Короче говоря, ритуал, исполнителем которого меня назначили, имеет одну специфическую особенность. Не знаю, как тебе сказать, но. В общем, в эту ночь в определенной точке этого мира должно произойти… э-э-э… символическое совокупление посвященного с девственницей.
Я все понял и наперед знал, что он скажет дальше. Я по-прежнему спокойно и внимательно слушал монолог Сани, а он, в смущении от сказанного, в душевном волнении не замечая, что я не двигаюсь, не мигаю, не дышу, продолжал бурить словами скважину в моей душе. Я превратился в статую с бьющимся сердцем, бешено гоняющим кровь по сосудам. Оно словно решило своей деятельностью восполнить неподвижность остального тела.
– До нашей встречи, – сокрушался Юдин, – мне было все равно. В конце концов, раз уж меня сделали мифическим героем, я собирался выполнять свои обязанности на совесть. Не все ли равно, с кем и какие церемонии проводить, когда речь идет о собственной жизни. Но – Таня! Откуда же я мог предположить, что для этой цели будет выбрана она! Черт бы побрал этих праотцов и всю Навь, вместе взятых! И почему бы им не приволочь сюда людей из разных полушарий. Серега, ты понимаешь, у меня на нее никаких притязаний, я ни в коей мере ее не. Я бы плюнул на все это, но иначе нас не выпустят отсюда. Им же на нас начихать, лишь бы работа была сделана. Самое печальное, но, если ты сунешься к алтарю, тебя тут же прикончат. Так их курьер, Ибаз, говорил. Тут никак не вывернешься. Не думай, мне не больше чем сдохнуть хочется влезать между вами. Сергей, не глупи! Эй, ты что? Успокойся! Да пойми же ты. Ай, блин!
На этом месте Сане, взволнованному переменами в моем лице, пришлось прервать оправдательный монолог. Ко мне вернулась способность двигаться, вернулись силы, причем сторицею! Я схватил Саню за его одежки и слегка встряхнул, словно разминаясь. Он совершил такие телодвижения, будто его ударило тяжелой морской волной.
– Похоже, я зря тратил время на речь, – обеспокоенно промямлил посвященный.
– Ах ты. – прогремел я и швырнул его в узловатый древесный ствол, – подлец! – закончил я, когда тело Юдина завершило полет и возвестило о своих страданиях, вызванных падением, громким воплем. – Такого я от тебя не ожидал! – признался я, продолжая экзекуцию. В ход пошли руки, ноги и даже зубы, когда его тело оказывалось так близко, чтобы его можно было ухватить челюстями. Саня быстро сообразил, что, пока я в таком настроении, живым он вряд ли протянет долго, поэтому решил срочно предпринять меры самозащиты.
