– А как же! Зато ты от этого безмозглого улепетывал так, что полкилометра по пересеченной местности на одном дыхании отмахал.
– Я спасал Таньку.
– Да? Сдается мне, что ты в первую очередь спасал свою шкуру.
– За что ты меня упрекаешь? За то, что я придумал, как ее освободить, а потом унес подальше от гнезда питекантропов? Ты ссору создал из своего пустого упрямства, и я теперь даже не знаю, как сказать тебе важную вещь.
Внезапно Таня застонала громче обычного и слабо шевельнулась. Глаза оставались закрыты, но губы двигались так, словно она что-то шептала. Я был настолько рад, что ей лучше, что мгновенно забыл о перепалке. Пригнувшись как можно ниже, я приблизил ухо к ее губам.
– Пить. – скорее угадал, чем разобрал я.
– Сейчас, милая, – пробормотал я и опрометью бросился к Сане: – Дай свою тыкву.
Он молча передал мне сосуд, и я медленно, по капле стал вливать воду ей в рот, устроившись у изголовья на коленях и поддерживая ей голову ладонью. Она все еще не пришла в себя, но воду понемногу глотала. Когда Таня утолила жажду, я обмакнул в воду несколько листьев и приложил к ее лбу. Тем самым получился импровизированный холодный компресс.
Прикосновения пробудили в груди теплое щемящее чувство. Оно было очень приятным, и мне было этого достаточно.
Юдин подсел ближе.
– Из тебя получится хорошая сиделка.
Я молчал, стараясь уложить девушку поудобнее.
– Ты действительно по-настоящему любишь ее?
Я ничего не имел против Сани, но никак не мог понять, куда он клонит, и это выводило меня из себя.
– Какая тебе разница?
– Ответь, пожалуйста, это важно.
– Да, да и да, – протянул я.
– Зачем ты повторяешься?
– Я просто последовательно отвечаю на твой вопрос. Да, люблю, да, действительно, да, по-настоящему. Что-нибудь еще?
Саня, казалось, был очень расстроен моими словами. Ревнует, что ли?
– Тогда ситуация еще более щекотлива, чем я думал.
– Не темни, выкладывай, что за важность ты хотел сообщить.
– Я должен подобрать слова, – вымолвил Саня.
Потом, после раздумья, продолжил:
– Будь проклят тот день, когда в маразматических мозгах предков родился этот замысел, и будь прокляты обстоятельства, ввергнувшие нас в самый центр этой катавасии. Предки изрядно попортили нам кровь, и теперь, дела складываются так, что наши отношения могут сильно испортиться.
Я напрягся, предчувствуя новый удар судьбы. Не догадываясь, о чем он заговорит, я интуитивно почувствовал, что это будет нечто кошмарное. А Юдин тем временем подбирался к сути.
