Это выразилось в том, что он умудрился под моим яростным напором вытащить из-за перевязи палаш и перейти в наступление. Я ушел от двух его опасных замахов и ретировался ближе к огню, где среди хвороста находились и крупные куски древесины, пригодные для обороны. С лихорадочной скоростью я виртуозно выхватывал из кучи все новые и новые палки, а Саня, словно заправский лесоруб, крушил их в щепки каменным палашом. Запас оружия в куче иссяк, и я понял, что пофехтовать не получилось. Мне не оставалось ничего, кроме как незащищенной ладонью зачерпнуть горсть раскаленных углей и бросить ему в лицо. Несколько выигранных секунд позволили вырвать палаш из его руки, но удержать его я не сумел. Он угодил в костер, и, пока мы боролись, его рукоятка занялась пламенем.
Под рукой очень кстати оказались подходящие дрючки и коряги. Когда они очутились у нас в руках, это примерно уравняло наши силы. Схватка с ожесточением продолжилась.
Саня сосредоточенно парировал мои выпады, на контратаках добавляя мне ударов в разные места тела. От боли рассудок начал проясняться, и я рад был бы закончить этот нелепый поединок, но отчетливо сознавал, что Саня, уверенный в моем безумии, прекращать бой в одностороннем порядке не собирается. Это заставило меня вступить в переговоры.
– Хорош, порезвились, и будет, – прерывающимся голосом произнес я, проводя серию не достигающих цели ударов.
– Чего?
– Хватит, говорю, пока не покалечились!
– Ты нашел приемлемый компромисс?
– К черту ритуал.
– А демон?
– Угрохаем.
– Это нам не по зубам.
– Посмотрим.
– Ты слишком самоуверен. Лично я предпочитаю уйти отсюда живым и, по возможности, непомятым.
После очередного ударного контакта мы расступились, не предпринимая больше агрессивных выпадов, а только кружа друг против друга с дубьем наготове.
– В этом мы солидарны. Но ты, вдобавок, хочешь еще и переспать с девушкой, которую я люблю.
– Не корысти ради, а по принуждению. Слушай, вы ведь даже не встречаетесь уже!
– Не имеет значения. Пусть все катится к чертям, но ты ее не тронешь.
– Серый, так остаются шансы спастись у всех. А своим упрямством ты ставишь под удар и себя и нас.
– Я займу твое место.
– Дурень, кто ж тебе позволит! Там ждут меня, а тебя убьют.
– Давай договоримся с ними.
– Поздно. Церемония посвящения в Гандхарву проводится на закате.
– В кого?
– В местного спасителя.
– Варья думает, что это как раз я.
– У алтаря будет не Варья, а Ибаз, Уту, Сухур-а-лаль и прочие лютые пращуры. А быть может, и главари. Они очень обрадуются возможности на халяву принести жертву в довесок к церемонии. Для пущего эффекта. Короче, дохлый номер. Из того, что ты предлагаешь, ничего не выйдет. Если б ты вел себя шустрее и переспал бы с Танькой раньше, ее бы забраковали, и, кто знает, может, и нас бы тут не было.
