– М-да. Вот тебе и загробная жизнь, – отозвался Юдин.
– Мертвец, говоришь? Только крови с него, как с кабана. Вот так… осторожнее вынимай. Не жалей мазь, всю вываливай. Хорошо. И к тому же, если он и мертвый, то я-то живой. Мне муторно смотреть. Да, потуже перематывай.
Юдин возился с костром. Когда пламя стало лизать скудные дровишки, присоединился к нам.
– Что первично, что вторично не разберешь, – пробурчал он. – То ли жертва, то ли жрец.
– Вот тебе пример единства и борьбы противоположностей: жрец в роли жертвы! – выдала Таня.
Сегодня ее явно тянуло на философские парадоксы. На основании этого я сделал вывод, что она близка к истерике.
Мы перенесли жреца поближе к огню. Дыхание раненого стало поверхностным; окружающее, по всем признакам, он уже не воспринимал. Жаль старика. И ведь как глупо получилось. Стоило нам поговорить, и все были бы здоровы. Может быть.
– Ну, теперь хана мне. Да и всем нам, – сказал Юдин. – Полная.
Разговаривать с ним мне не хотелось. Пророк нашелся. Я нагло и надменно разглядывал его, стараясь спровоцировать покаяние или что-то близкое. Но он был далек от извинений. Тогда я вспомнил, в каком виде нахожусь, и поспешил одеться. Мокро, холодно, зато прилично. Танюшкино красноречие кончилось, и она молча грелась. «Я согласна, – вспомнилось мне. – Он поймет». Боюсь, что опоздай я, то не понял бы. Я плохой? Наверное. Интересно, как бы на его месте вел себя я? В смысле, с его девушкой?
– Что делать-то? – раскачиваясь и обхватив подбородок, Саня изображал из себя Чернышевского.
– Домой. А там видно будет, – просто сказала Таня.
– Дуля с маком! – показал кукиш Юдин. – Ни фига мы не успеем – это раз, через час тут будет взвод первобытного спецназа – это два. И, даже если мы вырвемся живыми, нас теперь и на Земле очень быстро достанут бесы. Впрочем, как и всех остальных.
– Какие бесы? – спросил я, недоумевая.
Саня пытливо посмотрел мне в глаза и быстро отвел взгляд. Казалось, он чего-то от меня ждал. Мне нечего было сказать; я сам жаждал объяснений.
– И все из-за тебя, блин, – зло бросил Саня, глядя на Таню исподлобья.
Мы разом возмутились:
– Да пошел ты!
Саня в гневе подскочил, хлопнул себя руками по бедрам и, брызгая слюной, ощерился на нас:
– Идиоты самовлюбленные! Эгоисты безмозглые! Вы всю Землю подставили, понимаете? Всю! Одна – дальтоничка, цветов, кроме двух, не различает: все ей разложи на плохо и хорошо. Другой – Отелло засушенный, носится со своей ревностью, как дитя с соплей на палочке! Вот когда ваших родителей демоны мочить будут, вы совсем по-другому запоете и меня еще добрым словом помянете!
