– Ишь ты, голубиная душа! – не выдержал я. – Вали отсюда, борец за идею!
Он только отвернулся и обреченно махнул рукой. Ладно, набить ему морду я всегда успею. Я взял Таню за руку и поднялся.
– Нам нужно поговорить.
Она молча кивнула и послушно встала. Надо же, как шелковая! Вот что делают с людьми первобытные нравы.
Мы отошли в сторону, сели на траву у тех самых ив, что служили мне убежищем. Я приобнял ее. Запустил руку в пряди волос, прижал к своей щеке. Что там с миром, говорят, конец приходит? Какое мне дело! Мы с любимой снова оказались рядом, и больше для меня не существовало ничего важного. Танечка моя, как я переживал, как я соскучился! Как я рад тебя видеть!
Она пахла чем-то очень приятным, возбуждающим, нежным. Как ночная фиалка или акация, только еще лучше. Я заметил, что ее кожа покрыта ритуальными рисунками. В волосы вплетены лесные цветы, на шее монисто из янтаря и разноцветных кристаллов. Как в ночь на Ивана Купалу. Невеста Гандхарвы…
– Прости меня за все, – попросила она. – Во всем я виновата. Там, дома, я вела себя неправильно.
– Я тоже хорош.
– Ты на меня не обижаешься?
Как я мог на нее обижаться? После таких-то слов?
– Конечно нет. С чего ты взяла?
– Просто. Только не сердись на меня, ладно?
– Не буду.
– Знаешь, по-моему, Сашка прав.
И снова ножом по сердцу! В чем это он прав? Таня почувствовала, как я напрягся:
– Тише, Сереж! Послушай, он знает что-то важное, чего нам не говорит. С этим ритуалом. Наверное, он правда нужен. Нет-нет! Не думай, я не о том! Только все эти фразы про демонов меня очень пугают. А что, если правда, и они собираются напасть на Землю?
– Сколько жили, никто ни на кого не нападал, а тут вдруг сподобились. Чушь это все. Ничего у них не выйдет. Это Юдин со своими сообщниками выдумал, чтобы голову нам заморочить.
– Зря ты так. Он меня не обижал. Чуть не плакал, когда я не соглашалась.
– Это может быть. Я бы тоже плакал, если бы мне такая девушка отказала.
– Дурачок, – засмеялась Таня. – Я серьезно.
– И я.
Таня прижалась тесней и чмокнула меня в щеку.
– А ты почему с нами не пошел? Обиделся, да?
– Как, по-твоему?
– Мы слышали, как ты кричал. Так жутко стало, аж мороз по коже. Думали, тебя убили.
– Юдин, наверное, был рад.
Таня промолчала. Некоторое время мы безмятежно целовались.
«Тук-тук!» – ни с того ни с сего влез амулет. Я даже дернулся от неожиданности: забыл, что я не один, и не сразу сообразил, что слышу его только я. Однако прерваться не получилось: Танюша явно не собиралась отпускать меня так быстро.
