– Что ты наделал? – делая над собой усилие, обратился он к Юдину. – Зачем предал род?
Саня угрюмо молчал. Таня утирала слезы. Амулет неожиданно включился:
«Спровадь-ка их на время. Что-то тут не так. Давай выясним».
Что ж, согласен.
– Там, на берегу, моя одежда, – скомандовал я вслух. – В свертке – бинты. Мокрые, но черт с ним. Давайте их сюда, живо.
Мои спутники неожиданно признали во мне лидера и молчаливо послушались. Быть может, их коробило лицезреть умирающего.
– Демон, зачем я тебе? – спросил предок, когда мы остались одни. Глаза он держал закрытыми и вообще старался отодвинуться от меня подальше.
– Я не демон, я человек.
– Не важно, ты служишь им.
– Во-первых, они называют себя богами, если мы говорим об одном и том же. Во-вторых, не служу, а помогаю. Что в этом плохого?
– Издеваешься. Делай зло скорее. Оно сожрет и тебя, не сомневайся.
– Правда, я не знаю ничего об этом! И вообще, я согласился с ними сотрудничать, только когда почти добрался сюда. Так что зря вы меня травили, как зверя какого-то. Я ничего плохого не сделал.
– Ты здесь, чтобы помешать ритуалу. Ты добился этого, ликуй.
Мешочек с зельем был у меня на шее. Я снял его и сунул старику под нос:
– Головой надо было думать, когда Гандхарву выбирали. Или девушку другую найти. Ну ничего, я и сам смогу справиться, если надо. Варья меня посвящал в очаге. А теперь вот и корешки нужные у меня есть.
Предок разлепил веки.
– Лжец. Ты знаешь, что они заставят тебя убить ее на алтаре.
– Чего? – протянул я. – Убить Таню?
– Как будто ты решишься сделать это по своей воле.
Я с состраданием и недоверием взглянул на поверженного врага. Врет, чтобы помешать моим планам? Но ведь и амулет дал понять, что мешочек нужно выбросить. Тогда выходит. Со стороны «полубога» это чудовищная подлость.
«Старец говорит правду», – сказал мой странный невидимый помощник, отвечая на роящиеся в голове мысли. Так, так. Доверие – признак недостатка ума, Серега. Пора бы уже запомнить.
– Я не знал этого, – судорожно сглотнув, произнес я. – Простите… за то, что мы с вами так. Но вам не следовало заставлять Таню спать с Сашей. Она нравится мне. Нехорошо так ссорить друзей.
На побледневшем, искаженном страданием лице раненого мелькнула искра интереса. Он захотел повернуть голову ко мне, но сам не мог справиться, и я помог ему, поддерживая затылок ладонью.
– Значит, он твой друг?
– Да.
– А Варья все еще жив?
– Куда он денется? Жив, курилка. Служит, пост не бросает.
