Видя, что к прилавку с распашонками пробиться трудно, он взял Наташу за локоток и, прокашлявшись, как можно громче и солиднее объявил:
— Пропускаем беременных без очереди!
— Ты что? — Наташа, залившись краской, дернула его за рубашку. — Прекрати!
— А ничего! А ничего! — громче прежнего возразил он. — Тебе же трудно стоять!
Толпа загалдела. Кто-то возмущался, кто-то ехидничал.
Слышались голоса:
— А я-то подумала, что это ты сам родить собрался!
— А ты попробуй! В Америке, говорят, премию объявили, миллиард долларов, первому мужчине, который родит!
— Ты глаза-то разуй, наглец! Совсем совесть потерял. Ишь, без очереди!
И главное, Наташа — вот предательница! — присоединилась к этому хору:
— Замолчи! Стыдно! Ты бы хоть вокруг себя посмотрел.
Он посмотрел.
Ох! Действительно стыдно. Длиннющий «хвост» сплошь состоял из женщин. И каждая вторая была с большим животом.
— Извините, — пробормотал Андрей, смешавшись.
И вдруг из той же толпы, еще секунду назад взвинченной, донеслось:
— А что, бабоньки? Давайте пропустим его. Нам-то что, мы постоим, не привыкать, а он ведь слабый пол!
— Да ладно вам… — Андрей попытался было спастись бегством.
Но его схватили и почти силой протолкнули к прилавку. Пропустили и Наташу:
— Иди, или. А то он выберет дрянь какую-нибудь. Разве мужчинам можно такое дело доверить?
И вся очередь, разом подобревшая, принялась давать молодой паре советы, что брать, а чего ни в коем случае брать не следует.
— Бумажные подгузники — такая прелесть, ни забот, ни хлопот!
— Нельзя. От них опрелости.
— Ползунки пока не нужны, рано еще.
— Ничего! Покупайте впрок! А то потом исчезнут. У нас все исчезает.
— Пинетки не забудьте!
— И фланельки побольше. Фланельки!
Уф! Кажется, не забыли ничего.
Выбрались на воздух с шикарной плетеной коляской, доверху нагруженной свертками и пакетами.
С завистью глядел на них с пьедестала длинный черный Дзержинский. У него, бедняги, только и было, что долгополая шинель, тогда как у них — целая куча разных разностей, нагрудничков, слюнявчиков, погремушек. Подумав, решили даже раскошелиться на дорогущие небьющиеся бутылочки с сосками — иностранные, замысловатые.
Решили пройти часть пути пешком, уж больно погода была хороша.
Наташа украдкой следила за Андреем.
Он вез коляску так осторожно, так тщательно обходил неровности тротуара, будто там уже и в самом деле посапывал их сынишка.
Наташа думала о том, что отец и сын обязательно будут похожи друг на друга и найдут общий язык. Наверное, она даже будет ревновать мальчика к Андрею. Или Андрея к мальчику?
