Смысл заключался в том, чтобы платье было элегантным, подчеркивающим фигуру и в то же время скрывало уже обозначившийся животик. Наташа не хотела, чтобы все в загсе видели, что она вдет под венец беременная. И компромисс был найден — длинное, до полу, платье, отрезное по талии сзади, а спереди прямое, и кокетка под грудью.
Долго спорили по поводу выреза. Тетя Клава настаивала на глубоком, откровенном, а Наташа бросалась в другую крайность — стойка под горлышко.
— Андрей! Ну скажи ей! — взывала к будущему мужу тетя Клава. — Она в монастырь вдет или замуж?
— Замуж! — с шутливой грозностью заявил Андрей. — А это гораздо хуже, чем в монастырь.
Он не ввязывался в женские хлопоты — какая разница, в чем Наташка будет, хотя ему очень хотелось, чтобы она произвела впечатление на его институтских приятелей. Он подошел к вертевшейся перед зеркалом в сметанном платье Наташе, взял ножницы и решительно отчикал на груди небольшой вырез.
— Во, глаз — алмаз, — восхитилась тетя Клава.
Она покосилась на вереницу запасенных Андреем бутылок, ждущих у стены своего часа, и сказала с намеком:
— Это дело обмыть бы надо, чтоб носилось хорошо.
Наташа и Андрей переглянулись.
Он сделал вид, что не понял:
— Вот на свадьбе и обмоем.
Тетя Клава вздохнула, покрутилась еще, подтыкая булавками подол, и стала собираться.
— Ну ладно, я еще завтра забегу…
— Нет, завтра не надо, — решительно сказал Андрей. — Отец приедет… А он… знаете ли…
— Строгий? — понимающе вытаращила глаза тетя Клава и опять покосилась на бутылки с «андроповкой».
— Ужас, как строг… — скорчил мину Андрей. — Этого дела совсем не уважает… — и кивнул на выпивку.
— Ну что ж, — протяжно вздохнула тетя Клава с таким огорчением, что Наташа еле сдержалась, чтобы откровенно не рассмеяться.
Поезд запаздывал, и Наташа с Андреем мерзли на вокзале в ожидании приезда отца.
Как он встретит ее? У Наташи все сжималось от страха. В деревнях принято, чтобы невестки называли свекра «папой»… Вот уж у нее никогда язык не повернется так назвать Ивана Степановича…
Андрей легонько сжал ее руку.
— Что ты дрожишь?
— Я не дрожу… — отозвалась она, а у самой зуб на зуб не попадал.
— Замерзла? — Андрей привлек ее к себе.
Он сам нервничал от предстоящей встречи. Неизвестно, как поведет себя отец. Они с Наташей заранее приготовили «комнаты» для родителей — устроили из ящиков импровизированные кровати, а тетя Клава и Иван Лукич дали напрокат матрацы и одеяла. Но как ни пытался Андрей, он не мог представить себе отца на этих ящиках в их убогой, обставленной с помойки квартире.
