И впрямь, он выглядел таким же крепким и ладным, как и до отъезда, — впрочем, он вообще не меняется.
— Садитесь все, — сказал Артур, указывая на скамьи возле стола Совета. — Надо поговорить.
Он придвинул стул — походный стул Утера. Мне так и не удалось выяснить, откуда он у Артура, разве что Теодриг каким-то образом раздобыл.
Упершись ладонями в стол, Артур принялся разглядывать свои пальцы, будто решая, который из десяти ему более люб.
— Я намерен три дня спустя выехать к Саксонскому берегу.
Я обвел взглядом остальных. Никто и бровью не повел. Может быть, я ослышался, и Артур сказал: "Я намерен поужинать бараниной"?
Но поскольку никто никак не отозвался, то я спросил:
— Прости, брат, следует ли понимать, что мы через три дня идем войной на Саксонский берег?
Артур снова улыбнулся своей непонятной улыбочкой и мотнул подбородком.
— Не войной. Я хочу предложить им мир.
— Мир? — Я остолбенел. — Ну, Артур, теперь ясно, что у тебя вместо мозгов солома. Мало того, что это не тебе решать, с чего ты взял, что они не нарушат этот твой договор?
— Я — предводитель Британии, боевой вождь. Кто, если не я, вправе предлагать мир?
— Но это саксы! Ты забыл, какую бойню они учинили четыре года назад?
— Не забыл, но готов простить, если они будут жить с нами в мире.
— А если нет?
— Тогда мы исполним свой долг, — сказал он и в этот миг стал чуть больше похож на прежнего Артура. — Но мы не будем христианами, если не предложим мир, прежде чем поднять меч.
— Так. А что помешает им снести тебе голову с плеч еще до того, как твой язык перестанет болтать? Они же саксы!
— И все же они люди, как и мы. А я не буду объявлять войну человеку — будь то сакс или бритт, — не предложив прежде мира. — Он говорил с нерушимой убежденностью.
— И никак иначе?
— И никак иначе. — Легче было бы сдвинуть скалу, чем Артура. Уж если он что-то вбил в голову, его не переубедить, хоть кол на голове теши. Не зря он прозывался Медведем Британии.
— Я пошлю гонцов ко всем королям, приглашу их поехать с нами, — продолжал Артур. — Молю Бога, чтобы хоть кто-нибудь согласился. Но с ними или без них, мы выезжаем из Каер Мелина через три дня.
— И да хранит нас Бог, — сказал я.
Мы заговорили о том, как снарядить дружину, — двинуть в путь такое множество народа всегда непросто. О сумасбродном плане Артура больше не вспоминали. Когда закончили, Артур потребовал пива. Мы выпили и разошлись по своим делам.
Так что возможность поговорить с Мирддином появилась у меня только за ужином.
