— У имперских земель один хозяин, на севере и на юге, — с нажимом сказала Элеонора. — Чем раньше ты объяснишь это своим родичам, тем лучше будет для них. — Она сделала паузу и добавила, глядя в сторону: — И для тебя. Император не забудет того, кто положит Север к его ногам.
— Я не предам свой народ за маркграфский титул, — твёрдо сказал Эслинг. — Ты просчиталась. Тебе не стать хозяйкой Северного маркграфства. А ведь ты покинула Юг только ради этого, верно? Ни один брак в Империи не принёс бы тебе столько власти.
— Ни один титул не принесёт счастья, если некому его передать, — уже мягче ответила Элеонора. — Не оттого ли Природа не благословила наш союз детьми, что Северным маркграфством до сих пор управляет барон? Как наши дети будут расти, зная, что они не хозяева этой земли, а лишь присматривают за ней?
— Мне не нужно иного титула, чем данный мне при рождении вместе с именем и кровью. — Лицо Эслинга вновь окаменело. — Нечего и мечтать о большем.
— Маркграф Тенрик Эслинг, — негромко и чётко выговорила Элеонора. Её серые глаза казались в полумраке почти чёрными. Она цепко следила за выражением лица мужа. — Твои люди принесут клятву Императору. Ты получишь титул и законные права на земли. А когда у нас будут сыновья, разделишь между ними владения, как захочешь. На благо Севера, как завещали предки.
— Будь проклят день, когда я купился на твою красоту, — сдавленно проговорил Эслинг. — Я ждал, что Север изменит тебя. Заставит забыть имя, под которым ты родилась, и понять, кто истинный хозяин этих земель.
— Баронесса Эслинг никогда не затмит маркграфиню Таллард, — был ответ. — Но маркграфиня Эслинг может попытаться.
Элеонора зябко передёрнула плечами — от открытого окна шёл зимний холод — и нежно провела ладонью по щеке мужа.
— А маркграф Эслинг не будет каждый год готовить отчёты, будто наёмный управляющий. Он сам будет распоряжаться своими богатствами. Его дети будут приняты ко двору, получат лучшее воспитание и вступят в брак с теми, кого выберет им отец, а не придворные.
Она вглядывалась в его лицо, напряжённо ища признаки слабости. Её губы тронула едва заметная улыбка, когда Эслинг выдохнул и нахмурился.
— Доброй ночи, — бросил он Элеоноре. Повернулся и вышел.
Элеонора смотрела на дверь, пока тяжёлые шаги барона не затихли в коридоре. Затем хлопнула в ладоши, подзывая служанку, дожидавшуюся в коридоре. Прошла в свои покои по узким и извилистым коридорам и, пока ей расплетали волосы перед сном, удовлетворённо всматривалась в своё отражение.
