— Так полтора час и простояли…
— Полтора часа… А ведь этот факт меняет все дело, Уля! — Макарьев ударил себя кулаком по колену. — Настолько меняет, что я даже рискну предложить вам сейчас поднять наши бокалы за удачу, которая — во всяком случае, пока, — к нам все еще благосклонна!
Антон разлил шампанское, и они неторопливо выпили. Ульяна поставила на стол бокал и пытливо взглянула в лицо Макарьева:
— Антон, теперь объясните мне, что меняет в раскладе вашего расследования время пребывания Глуховцева и Бехтерева на смотровой площадке?
— Честно говоря, я даже не знаю, имею ли я право…
— Макарьев осекся.
— Договаривайте, договаривайте, — щеки Ульяны чуть порозовели. Она подняла бокал с шампанским и чуть улыбнулась иронически над золотистой кромкой тонкого стеклянного фужера. Свет заходящего солнца волшебно дробился в стекле на мелкие блики, искорками отражаясь в небесно-голубых глазах девушки. — Вы сомневаетесь, стоит ли посвящать в ваши страшные государственные и военные тайны какую-то сопливую девчонку-телефонистку? Так ведь, Антон?
— Гм, ну… — Макарьев почувствовал, что краснеет. — Конечно, я подумал не в таких резких выражениях, но в целом вы правильно угадали, Уля… По-видимому, у диверсантов из Афгана на нашей площадке действительно имеется сообщник…
— Очень интересно, — Ульяна доела мороженое и аккуратно промокнула салфеткой губы. — Продолжайте. Я с детства обожаю читать детективы.
Голос ее звучал по-прежнему весело и совершенно безмятежно.
— Уля, вы не понимаете, — Антона слегка покоробил слишком легковесный тон Ульяны. — Все это очень серьезно. И, наверное, очень опасно.
— У каждого Шерлока Холмса должен быть свой доктор Ватсон, — пропустив мимо ушей последнюю реплику Макарьева, без тени насмешки на лице произнесла Ульяна. — Антон, вы никогда не замечали, что в любом детективе расследование ведут обычно двое или даже трое людей? Вспомните, знатоков. Вспомните Жеглова с Шараповым, наконец.
— Вы правы, — вынужден был согласиться Макарьев. — Но… Мы с вами не персонажи детективного романа. Вражеский агент на нашей площадке — это реальная опасность.
Макарьев замолчал и после паузы тихо добавил:
— Уля, я вовсе не хочу подвергать риску вашу жизнь…
— Ерунда, — Ульяна тряхнула головой, решительно отметая возражения Макарьева. — Во-первых, этот агент — если он, конечно, действительно существует, — в чем я лично пока не уверена, — не знает, что вы ведете свое независимое расследование. Вы же, надеюсь, не оповестили его о своих намерениях?
