История второй площадки космодрома знала случаи пьянства и солдат, и офицеров. Но никогда еще офицер в подпитии не угонял машину и не открывал стрельбы. Может быть, командование части и попыталось бы как-то замять неприятный инцидент. Но на беду одним из первых к упершейся в столб машине с уснувшим, уронив голову на руль, бравым лейтенантом подъехал заместитель командира дивизии по политической части полковник Орловский…
Скандал получился грандиозный. Шел конец 1987 года. Развернувшаяся два с половиной года назад всесоюзная борьба с «зеленым змием» начала выдыхаться, но была еще весьма далека от своего бесславного конца. Стараниями старших товарищей от приговора военного трибунала лейтенанта Ильенко все же удалось спасти, но увольнение из армии было уже неминуемым.
…В тот вечер Ульяна немного задержалась в гостях у подружки, которая жила в доме по соседству. Пили чай с вареньем, болтали о жизни и общих знакомых. Виктор был на службе, и вернуться должен быть не раньше восьми вечера. Честно говоря, в последнее время Ульяне не хотелось оставаться наедине с мужем. После новогоднего происшествия Ильенко пил уже не скрываясь, и часто возвращался с площадки в подпитии. Свое раздражение всем и всеми он нередко выплескивал на подвернувшуюся под руку супругу. Нет, до открытых ссор дело не доходило. Но что хорошего в постоянных укорах о загубленной жизни, в мелких постоянных придирках и в недовольном ворчании? Ульяна старалась изо всех сил угодить мужу, надеясь, что их семейная жизнь еще как-то образуется, но Виктор с каждым днем становился все более и более груб, своеволен и неуправляем.
Ульяна поднялась на третий этаж, достала из кармана шубы ключи и открыла дверь. Из квартиры пахнуло табачным дымом и винным перегаром.
«Значит, Виктор уже успел вернуться со службы, — отметила про себя Ульяна. — Что-то рановато он сегодня»…
Из гостиной доносилось негромкое мурлыканье магнитофона и какое-то невнятное, приглушенное бормотание. Ульяна тихонько прикрыла входную дверь, сняла сапоги, и, не снимая шубы, заглянула в комнату. То, что она увидела, заставило замереть ее прямо на пороге.
На журнальном столике в беспорядке были выставлены пустые и полупустые бутылки из-под водки и пива, пара граненых стаканов, неопрятными горками лежали на тарелках грубо нарезанные хлеб, сыр и колбаса, стояли две или три открытые жестяные банки с рыбными консервами. Столик был почти вплотную придвинут к дивану. А на самом диване…
