«Расстояние до наших дорогих гостей сейчас метров шестьдесят или семьдесят, — Антон облизал кончиком языка пересохшие от волнения губы. — Если они вдруг захотят из своей трубочки пальнуть по ракете, мы с Игнатовым их, пожалуй, достанем… Достанем даже раньше, чем они успеют пальнуть… Н-да… Только лучше все равно стрелять поверх голов. Живыми они нужны, гости наши дорогие, живыми… Эх, жаль позиция неудачная: они немного на возвышенности, а мы — в низинке. Ну, да выбирать теперь уж не приходится».
— Русак, ты что, совсем сдурел? — вдруг громко, едва ли не на всю степь, раздался сзади голос караульного Ефименко. — Ты чего на животе ползешь?
Пятно света от прожектора на караульной вышке качнулось вправо и переместилось от железнодорожной насыпи в сторону проволочного забора. Трое незнакомцев около ограждения мгновенно оказались на земле.
— А ну вставай, разведчик хренов! — весело загоготал на вышке Ефименко. — Ты что, решил ко мне незаметно подкрасться, что ли? Чего руками машешь, придурок?
Антон быстро оглянулся назад. Всего в полусотне метров от караульной вышки Русаков приподнялся с земли и, стоя на коленях, отчаянно махал руками, пытаясь заставить караульного замолчать и убрать свет.
— А где Игнат и лейтенант? — никак не унимался Ефименко. — Или они следом за тобой ползут?
Луч прожектора скользнул вдоль забора из колючей проволоки и уперся почти точно в пятачок земли, на котором распластались Антон Макарьев и Николай Игнатов.
«С возвышенности мы сейчас видны, как на ладони», — успел подумать Антон. По спине пробежал неприятный холодок.
Тишину ночи прорезал сухой треск автоматной очереди. Впереди, всего в полуметре от того места, где лежал Макарьев, песок фонтанчиками взвился вверх. Игнатов громко охнул, схватился рукой за левое предплечье и перевалился на бок. Антон, — почти машинально, не целясь и даже не поднимая головы, — нажал на спусковой крючок «калашникова». Автомат возмущенно плюнул огнем, затрясся и загрохотал. Его дуло было направлено вверх под углом, и очередь вспорола небо слишком высоко над головами нарушителей.
Троицу нарушителей около ограждения ослепил прожектор. Поэтому они не смогли сразу точно прицелиться, и принялась палить из двух или трех стволов наугад. Несколько коротких очередей с визгом пронеслись над головой Макарьева.
Антон перестал стрелять, резко дернулся вправо и перекатился почти к самому проволочному забору. И вовремя — не прошло и нескольких секунд, как в то место, где он только что лежал, ударила прицельная и длинная автоматная очередь.
