Я оглядываюсь. Со всех сторон – из леса, с лодочной станции, из грязных своих обиталищ, даже откуда-то снизу, из-под земли или сквозь камышовые заросли болотистой поймы вылезают сотни и сотни Нарохов. Они подобны муравьям, тараканам, что мириадами обступают нас с Ламассу. И вот все на месте – каждый из них смотрит и ждет; молча кутаются они в старые, потрепанные, истерзанные ветром накидки; глубокие морщины покрывают их лица.
Ламассу делает шаг назад; шепчет: «Теперь мы у цели. Как видите, это конец. Завершение вашей дороги. – Медленно склоняет голову и задумчиво озирает Нарохов. – Приветствую вас, братья!»
Ужас происходящего холодит меня изнутри – дикий, неописуемый, необъятный. Ноги подкашиваются, руки дрожат, тело не подчиняется. Я падаю ниц. Как же так, почему именно сейчас? Ведь никогда прежде я не была столь жива, как на этой омертвелой поляне… Нет, я не хочу! Это несправедливо! Хотя… Возможно, я сама заслужила… Простите все, кого я встретила в жизни!
Ламассу заходит мне за спину; я слышу его горячее, громоподобное дыхание. Не оборачивайся, Иненна, только не оборачивайся – просто прими неизбежное! Самое время быть честной: я знаю – жизнь моя пролетела бесцельно, и вот она уже позади. Взмах крыла бабочки… И оказалась я точно такой же, как все остальные. С самого начала шла я к этой поляне: холод и озноб посреди дремучего леса – вот закономерный итог всей моей жизни. И никуда от этого не укрыться.
Почему он медлит? Тянет, издевается, ждет покаяния… Слишком поздно! Давай, Ламассу, верши свое дело! Хоть здесь прояви отзывчивость и сострадание.
Шорох… Похоже, он припадает к земле. Изготовился для своего последнего, смертоносного прыжка. Представляю, как сейчас сверкают его кровавые зубы…
Вот и все, Иненна. Конец твоей сказки…
* * *
– Именем Великого следствия, что здесь происходит?
Низкий раскатистый голос бесцеремонно прорезает тьму, сгустившуюся над поляной. Толпы Нарохов приходят в смятение. Словно движимые единым разумом, они покорно расступаются перед грозной поступью того, кто осмелился бросить им вызов. Ламассу усмехается. Тихо, едва слышно он шепчет: «Ну наконец-то… Дождались».
Высокий черноволосый офицер, положив руку на сверкающий изумрудами эфес остро отточенной шпаги, степенно проходит сквозь притихшие толпы сгорбленных, несчастных Нарохов. Какая безрассудная решимость! Неужто теперь спасена?
– Я вынужден повторить свой вопрос: что здесь происходит? Несанкционированный митинг? Кто организатор? Конституция вам такого права не давала! Вы что, посягаете на свободу и суверенитет Ландграфства?
