— Помоги мне! Спаси меня! — начал кричать, я потому что не мог унять эту адскую боль.
Но в ответ я не слышал ничего. Лишь свист ветра в ушах, и видел, как снежные хлопья валят снегопадом. Боль нарастала и продолжала пульсировать мне в голову, в виски, в скулы. Я, вытянув руку, ухватился пальцами за дырку и начал биться лбом об стену, лишь бы боль утихла и перестала бы разъедать меня, как кислота разъедает металл. Я вел себя, словно разъяренный волк, который пытается откусить собственную лапу, чтобы вырваться из капкана.
— Дай мне морфия! Чтобы меня убило на время! — кричал я, как разъяренный медведь.
Я уцепился ладонью за щеку и, широко открыв рот, снова засунул туда зубочистку. Как только зубочистка коснулась воспаленной десны, так вдруг мучительная боль вспыхнула в моих мозгах, как кабель высоковольтного напряжения. На мою челюсть обрушились мощные удары. Выпучив глаза, я вздохнул как можно глубже. Я схватил в руки пассатижи и резко ударил ими по больному зубу. Он хрустнул и закачался. С десны водопадными нитями спускалась кровь из моего рта. Она падала на снег, и он стал ярко-красным.
— Тьфу, тьфу, — сплевывал я кровь на пол.
Еще бы немного, и я бы завыл, как воет полицейская сирена. Но я решил сдержать эмоции. Я начал сплевывать дальше и увидал, что около меня уже ярко-желтая лужа из гноя и крови. И вдруг боль возобновилась, она ранила меня, как свинцовая пуля, выпущенная в упор. Моя правая щека раздулась и стала похожа на воздушный шар, правый глаз слезился и сузился, а затем заплыл и стал похож на отверстие для монет в копилке. Ну, по моему состоянию мне так казалось. Я, конечно, не зубной врач и даже не стоматолог, но, по-моему, у меня флюс.
— Тьфу, тьфу, — опять сплюнул я.
В этот раз слюни были ярко-желтыми. Боль меня не отпускала, мои глаза по состоянию превратились в гнев, и во мне проснулся звериный оскал. Я провел языком по верхней челюсти и ощутил на языке крошки от пломбы. А пульсирующая боль ураганом взвилась в моей щеке, мне казалось, что от этой боли торнадо вращает мои виски. Затем я почувствовал адски дьявольскую боль, и состояние у меня было такое, будто мой затылок распиливают бензопилой. И вот я решил вырвать этот чертов зуб к чертовой матери. Я взял в руки пассатижи, разжал их руками и накинул на больной зуб. Как только я зажал пассатижи, то мощные порывы раскаленной боли били в голову. Я ухватился посильнее и начал раскачивать зуб. В этот момент боль огненным гейзером разрезала всю челюсть. Слегка дернув пассатижами, мои руки затрясло, будто я впал в лихорадочный припадок. Затем с бешено колотящимся сердцем я еще раз дернул зуб. И так было постоянно, при каждом разе я пытался дернуть посильнее, но силы покидали меня, а руки сводила судорога, и пассатижи просто падали на замерзшую землю в окровавленный снег. Неумолимая зубная боль, которая убивала, меня казалось мне бесконечной. Поэтому я каждый раз, когда ронял пассатижи, их поднимал и продолжал дальнейшую операцию. И после восьмого раза я наконец вырвал зуб. Он с хрустом внутри оторвался. В этот момент в моих ушных перепонках как будто что-то выстрелило. И мне казалось, что сейчас из моих ушей пойдет кровь. Как только я его вырвал, я глотнул водки, прополоскал и выплюнул. Кровь не утихала, она била фонтаном из моего рта из опухшей десны. Я решил еще раз прополоскать водкой рот, но кровь не остановилась, она всего-навсего утихла и бежала ручейком. Я глотнул остатки водки подержал содержимое на десне, а потом вместе с кровью выплюнул ее. И, прижав правую ладонь к больной щеке, я прикрыл глаза.
