Что бы новые русские ни покупали: собственность, ювелирные украшения или машины, чаще всего они платили наличными. Михаил Игнатьев, приехавший в Лондон в 1991 году в возрасте двадцати одного года со своей невестой-англичанкой, открыл успешный туристический бизнес, помогал русским и давал им советы относительно покупок и деловых путешествий. Он вспоминает, как один клиент попросил его помочь купить «рендж ровер». Он отправил своего работника, чтобы тот отвел клиента в ближайший автосалон. Ему все показали, и он сообщил, что хочет приобрести три машины и чтобы их отправили в Россию. Затем он открыл большой кожаный портфель, набитый банкнотами. Обеспокоенный, менеджер позвонил в полицию. Дело завершилось тем, что мужчину убедили дойти до банка, положить деньги на счет и потом рассчитаться чеком.
Процесс приватизации 90-х, который принес Лондону поток русских денег, не испытывал недостатка в критике как внутри России, так и за ее пределами. Кристина Фриленд, бывший шеф московского бюро «Файненшл таймс», описывала эту ситуацию как «циничное манипулирование ослабленным государством». Реальная проблема, по ее мнению, заключалась в том, что государство позволило героям-предпринимателям уйти, забрав все с собой [39]. В известной книге «Провалившийся Крестовый поход» Стивен Ф. Коэн, профессор, преподающий историю России в Нью-Йоркском университете, назвал политику США против России в 90-х годах «самым большим провалом американской политики со времен Вьетнама» [40].
Один из творцов приватизации Владимир Потанин впоследствии признавал ее бесчестную сущность: «Хотя я никак не отрицаю, что был ее автором, я бы хотел указать на то, что эта концепция очень сильно изменилась в результате политического давления красных директоров на правительство… Правительство не допустило иностранных инвесторов, не приняло другие меры. Позже это критиковали, и поделом» [41]. В октябре 1993 года Ходорковский сказал в американской программе новостей: «Русское законодательство позволило нам то, что в западном деловом мире было бы немыслимо».
Даже уже тогда защитники приватизации признавали, что было допущено множество ошибок. В 1998 году Борис Немцов, один из молодых реформаторов, который рассматривался как потенциальный преемник Ельцина, сказал: «Эта страна построена как непредсказуемое олигархическое капиталистическое государство. Его характерной чертой является концентрация собственности в руках узкой группы финансистов, олигархов. Многие из них работают неэффективно, имея паразитические связи с контролируемой ими промышленностью» [42].
