— Лили? Ты? — взмахнул рукой, — показалось! И тут же упал.
Девушка задохнулась от обиды — она так противна лорду, что он шарахается от нее! Но Иссиэль совершено расклеился и ей пришлось помогать Блекрайну тащить лорда в номер. Вдвоем парень и девушка с труодом довели лорда до комнаты, уронили на кровать, стянули сапоги и накрыли одеялом. Иссиэль откатился к стене и захрапел. Кровать в номере была одна. Блекрайн вздохнув, лег рядом с ним, предложив Лилии лечь на край:
— Если он ночью будет вставать, сразу спрыгивай, а то раздавит.
— Ну уж нет!
Девушка стянула покрывало, села в кресло, закуталась и, полночи ворочалась, мысленно ругаясь с единорогом. На рассвете задремала и ей приснилось, что лорд встал, едва тряхнув кровать, зашел за ширму, чтобы умыться, вышел вытирая влажные волосы куском полотна и присел на корточки перед креслом. Долго смотрел на нее, спящую, а потом обвел кончиками пальцев ее лицо, не касаясь чувствительной кожи, вздохнул, выпрямился и ушел.
Проснулась служительница Саты только к полудню, когда мужчины принесли в комнату поднос полный еды.
— Лили, — лорд был как всегда подтянут и свеж, только покрасневшие глаза говорили о бурно проведенной ночи. — Трактирщик прислал тебе обед и просит посмотреть раненых.
— Хорошо, — девушка смущаясь натянула покрывало до ушей.
— Мы выйдем, одевайся, в кувшине есть свежая вода, как закончишь, стукни, наш обед тоже здесь.
Через двадцать минут все сели за стол. Между глотками и кусками неожиданно развеселившийся черный рассказывал, как трактирщик поутру считал убытки, гонял девок и требовал от возчиков убраться наконец. Лорд молчал, но кривился, во время перечисления поломанных скамей и кружек.
После трапезы Лилия навестила больных. Поменяла повязки, отругала косорукую девку, намалевавшую на белых тряпках обережные знаки кровью черного петуха, и запретила давать больным спиртное от боли. Убедившись, что по итогам лечения солдатики выживут, единорог начал собирать вещи:
— Проедем сегодня, сколько сможем, — решил он, — до Дома Саты еще почти три дня пути, а может и больше, если мосты снесло паводком.
Девушка не возражала. Она уже обнаружила, что пышнотелая девица работает в этом же трактире, и кидает на лорда столь томные взгляды, что возчики только крякают в стриженные щеткой усы.
Они моментально сложили вещи, прикупили в трактире хлеба, сыра и окорок, а потом лорд вывел лошадей на тракт и причмокнул, давая сигнал к началу движения. Телега весело затарахтела по закаменевшей пыли.
