До того как выйти на помост, предстояло перебраться через одну неожиданную бюрократическую преграду. Много разговоров велось вокруг да около нижнего возрастного ценза участниц. Подискутировав, законодатели прежнюю цифру пятнадцать так и не решились уменьшить. Ольге к тому времени исполнилось четырнадцать — кому объяснять, кому демонстрировать свою готовность, если не положено. Кныш тем не менее куда-то съездил, с кем-то поругался, с кем-то договорился. Словом, Ольга поехала в Ростов, однако на вопрос сколько лет, должна была отвечать «пятнадцать». Но никто так и не подошел, не спросил.
Ответ Ольги на вопрос интервьюера:
— Чем был для меня первый в спортивной биографии взрослый чемпионат Советского Союза? По моему почти детскому разумению — важными соревнованиями, где необходимо выступить хорошо. Не более того. И хоть я тогда уже научилась делить турниры по степени ответственности (главные, необходимые, второстепенные), но каждый раз жила исключительно сегодняшним днем. Ретроспектива и перспектива на первых порах не тревожили. Выступила хорошо — хорошо, выступила плохо — плохо. Обо всем остальном пусть думает Кныш.
Для Кныша же ростовский чемпионат был Рубиконом, который он решился перейти. Он задумал ударить из всех батарей, выплеснуть на тренеров, судей, болельщиков, специалистов отредактированный, отшлифованный итог самозабвенной пятилетней работы. В его планы входило ошеломить, удивить, заставить говорить и, главное, заставить поверить в его новую ученицу, в новое направление.
Кныш и Корбут действительно привезли сложнейшую программу. «Петля» и «перемах-перелет» на брусьях, «сальто назад» на бревне, «вольные» упражнения, нашпигованные акробатикой, в прыжках — уже известный, полюбившийся и по-прежнему неожиданный «сгиб-разгиб». И стиль: не обычный — плавный, лиричный, а резкий, порывистый («как само время» — напишут в газетах), где каждый жест летел в водовороте эмоций и был тем не менее эстетичен, управляем, чист и закончен.
И еще улыбка (вот сюрприз!) стала предметом всеобщего внимания и обсуждения. Как коньковый шаг на чемпионате мира по лыжному спорту в Зеефельде, как в свое время прыжок «фосбюри-флоп». Так бывает: вроде бы область изучена и исхожена вдоль и поперек, какие могут быть открытия? Но вдруг взгляд под другим углом и — откровение.
Ольге потом всерьез журналисты разжевывали, растолковывали ее же собственную улыбку приблизительно так: «Улыбаются на помосте — красиво, ослепительно — многие гимнастки. Перед началом комбинации, после ее окончания. Но на снаряде они большей частью сосредоточены, серьезны. Вы же, Ольга, улыбаетесь непрерывно. И не просто улыбаетесь, а будто подсмеиваетесь, подтруниваете над окружающими и над собой. Это не застывшая, наигранная, отрепетированная, бодряческая улыбка — это живое движение мятущейся души, спроецированное на экран непосредственного светящегося счастьем лица».
