Кныш учил убивать страх. Всякий раз, когда на тренировке случалось падение — пусть самое болезненное, когда разбиты нос или коленка, — он, едва закончив процедуру успокоения, смачивания йодом и бинтования, категорически требовал еще раз сделать то, что не получилось. Никакие слезы, никакие жалобы, никакие уловки не в состоянии были его поколебать, разжалобить, заставить усомниться в своей правоте. «Если не сделаешь сейчас, не сделаешь никогда. Перебори боязнь и боль, ты обязана перебороть, ты увидишь, как это здорово — перебороть себя», — говорил Кныш. И Ольга шла и перебарывала. И еще Кныш говорил: «Если хоть разочек сама, без подстраховки — пусть коряво, неуверенно, примитивно — выполнишь какой-то трудный, ранее не поддающийся элемент, значит, все: худшее позади и страх должен уйти. Значит, ты переступила черту, поймала суть движения и надо торопиться: закреплять, закреплять, закреплять его в сознании и мышцах. Мышцы, мускулы — они обладают памятью, на них, как на пластилине, остается отпечаток твоего усилия. Надо только не разрушить нанесенный узор, сохранить его, дать ему время затвердеть».
Ольга верила в образы Кныша, в его слова и мысли, и для нее это означало работать еще больше, еще осознанней, еще смелей.
Кныш затем поставил «петлю» и другим девочкам из своей группы. Они исполняли элемент вполне складно, квалифицированно, а иные и достаточно стабильно. Но все-таки казалось, что это только механически заученная сумма движений. Так ученик на уроке литературы бодрым голосом, с бодрой физиономией шпарит без запинки, словно считалку: «Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты…» Он не чувствует, не догадывается, что скрыто в великих словах. Он не дорос до них. Девочки не летали, не стукались синей пульсирующей жилкой у виска о мчащиеся навстречу атомы и секунды — они произносили считалку. Ольга, уже уйдя из гимнастики, говаривала, что с уходом их плеяды даже самые лучшие гимнасты мира стали все чаще сбиваться на «эники-беники ели вареники».
Впрочем, Ольга всегда была чрезмерно категорична, высказывалась без обиняков, не огибая острые углы. Но факт остается фактом. Сегодня «петлю Корбут» растиражировали, ее осваивают девчушки за год-полтора, а то и быстрее. Но кто из них, оторвавшись от верхней жерди, стал невесом, замер, застыл, завис над снарядом, вырвав тысячеголосое «Ах!» у зрительного зала?
