На следующий день мы сообщили Мулявину о предложении Высоцкого. На мой взгляд, это был грандиозный проект, но Мулявин тогда промолчал и на спектакль с нами не пошел.
В половине седьмого мы с Мисевичем стояли возле театра. К нам подъехала иномарка, из которой вышел Высоцкий и дал нам билеты на спектакль. Спросил:
— Ну что? Мулявин будет?
— Нет
— Ну ладно.
Высоцкий побежал в театр, а мы пошли на спектакль.
Спектакль «Гамлет» тоже начинался неординарно. Когда зрители еще только рассаживались по местам, в полумраке на полу, в глубине сцены, Высоцкий перебирал струны гитары, затем запел: «Зал затих. Я вышел на подмостки…» Мне понравилось все: и режиссерское решение, и игра Высоцкого, и необычные декорации (веревочный занавес, который был своеобразным действующим «лицом» спектакля).
После спектакля я пошел за кулисы и поблагодарил Высоцкого за спектакль.
— Ну что же Мулявин? — спросил он. — Не хочет писать пластинку?
— Не знаю, — честно ответил я. — Он ничего мне не сказал.
— Я понял, — усмехнулся Высоцкий.
Третья встреча с Высоцким произошла в 1980 году, за четыре месяца до его смерти. Ему кто-то сказал, что если он будет в Минске, то пусть обязательно посетит дом Корбут и Борткевича. У нас действительно был очень гостеприимный дом. Высоцкий позвонил нам и около 12 часов вечера приехал. Он привез с собой ящик вина. Помню, мы тогда просидели целую ночь: разговаривали, выпивали, пели песни. Причем Высоцкий пел свои лирические песни нормальным голосом, с хрипотцой, конечно, но без надрыва. Вспоминали песни Вертинского. Владимир тогда сказал, что вся его жизнь теперь — это Марина. Он ее очень любил. Во время разговора он вдруг сказал: «Сидя здесь, я уже придумал две новые песни».
У него была феноменальная память, мне кажется, он мало что изменял, работая над текстом. И когда я просил его о нашей первой с ним встрече у Арика Круза, то он вспомнил и эту встречу, и некоторые детали, и сказал мне, что Арик Круп трагически погиб: его в горах, где-то в Саянах, накрыло лавиной.
Эта встреча запомнилась мне на всю жизнь. Произошла она уже после того, как я ушел из «Песняров» и работал в ансамбле Юры Денисова «Мальвы».
Наш очередной концертный марафон заканчивался в Магадане. Мы там задержались на неделю, поскольку в этом городе было несколько концертов. И вот на одном из концертов к нам за кулисы пришла женщина и передала письмо от Вадима Козина. Он приглашал нас к себе домой.
Песни Козина я хорошо знал. Моя мама его творчество очень любила, и у нас дома были его пластинки. Но я понятия не имел о том, что он еще жив и находится в Магадане.
