Ольга страшно волновалась — ведь ей после стольких лет перерыва приходилось выступать практически на помосте в жанре «вольных» упражнений! Помню, она месяц тренировалась упорно и азартно, сбросила лишний вес. И из своих 55 киллограммов в «мокром пальто» она вернулась к весу монреальской кондиции. Но сбросить вес — полдела. Важнее восстановить форму. И это ей удалось. Однако за день до выступления она порвала связку на тренировке (как обычно, «гадкому утенку» всегда «везло»). И до последнего момента, даже когда она давала интервью телерепортерам, не верила сама, что сможет выйти на помост.
Корбут вышла. И вышла не просто помахать ручкой. Когда она остановилась в лучах прожекторов, тишина вдруг раскололась, затрещала и лопнула. Если бы ее приняли хуже, чем тогда, во время первого турне… Не знаю, как бы она пережила это. Но ее приняли так же. Зал содрогнулся. Это были все те же овации все тех же американцев, как и в 1973 году. Роняя слезы, Ольга прижала палец к губам, и под звуки знаменитой «Калинки» пустилась в «вольные»!
Восемь выступлений, восемь штатов. Ольга снова почуствовала себя человеком, который нужен людям. Она ожила. В этой поездке ее жизнь наполнилась новым смыслом!
Нам предложили остаться в Америке, но мы еще не были готовы к этому. И тогда нас попросили оставить нашего сына Ричарда пожить в Штатах, чтобы он и английский выучил, и Америку посмотрел. Да и в Беларуси после чернобыльской трагедии было небезопасно жить. Мы так и сделали.
В конце августа мы поехали в Вашингтон в посольство СССР, для того чтобы узаконить дальнейшее пребывание нашего сына в США. Мы пришли «попросить» заграничный паспорт для него. Нам заявили: «Что вы! В СССР паспорт получают только в шестнадцать лет!» Тогда я сказал, что внучка Шеварднадзе законно учится в США и если Рике не выдадут паспорт, то мы обратимся в прессу. Недолго с кем-то посовещавшись, нам вежливо предложили сфотографировать Ричарда. И где-то через полчаса за двадцать долларов мы получили паспорт.
Ричард остался жить у наших знакомых — Наташи и Гены Гринбергов. У них был большой дом и сын такого возраста, как и Рика. Но Ричард все равно скучал.
Мы понимали, что надо что-то делать. Долго это продолжаться не может. Где-то через полгода мы снова доехали в США, уже думая, что надо жить в Америке.
ПРЕВРАТНОСТИ АМЕРИКАНСКОЙ ЖИЗНИ
Итак, в 1991 году мы с Ольгой и сыном Ричардом уехали в Америку. На это было много причин. Одна из главных — Чернобыльская трагедия. Надо сказать, мы пытались как-то помогать, бороться с ее последствиями! Ольга организовала гуманитарный фонд, по линии которого в Беларусь поступали лекарства. Но вся наша работа натыкалась на административные проволочки. Складывалось впечатление, что это никому не нужно, кроме нас самих.
