— Верно. Не будет людям удачи от Нидудова золота. Кто грабит золото альвов, тот теряет удачу. Не-ет, от людей Нидуду бояться нечего.
— А не от людей? — спросил Хёрвард.
— Тролли говорят, что сейчас Фрама уже набрался сил и ползет к ближайшему золоту. А ближайшее — это у Нидуда.
Пёрышко нахмурился.
— Можно сделать засаду на его пути и убить мечом в брюхо.
— Это у Фафнира было мягкое брюхо, потому что Фафнир-то был превращенным драконом, и мы, дверги, это хорошо знаем, Фафнир-то был братом Регину, из двергов Озерного края. А Фрама — огнезмей, и на брюхе у него прочная чешуя.
— Как же его убить?
Кремень долго молчал, потом сказал:
— Небесное железо его убьет. Или клинок альвов.
Пёрышко — Хёрвард решил называть его так, раз не хочет сам назвать свое имя — задумался, а вскоре начал прощаться.
Снаружи уже спускались сумерки. Хёрвард невольно оглянулся — а ну как давешняя троллиха стережет в редколесье? Пёрышко молчал всю дорогу, а Хёрвард, хоть и любопытно было, с расспросами не полез.
Насчет стрельбы Хёрвард уже не переживал — перегорел. Он не сомневался — Торбранд что-нибудь придумает, чтобы заставить Хеммель промахнуться. Но ведь плох тот стрелок, который теряет стрелу, отвлекшись на окрик. Успокоив совесть таким рассуждением, Хёрвард лег спать. О двергах и кузнеце он даже Торбранду не стал рассказывать.
День наутро был безветренный, как нарочно для состязания. Ингьяльд ярл сам поставил мишень на полсотни шагов. Хёрвард неплохо стрелял из лука и был уверен, что легко победит даже без хитростей. Уверенность его поколебалась, когда он увидел Хеммель. Она снова была в мужской рубахе, а в руке несла большую, чуть ли не в человеческий рост, палку. Она остановилась рядом с Хёрвардом и одним плавным движением натянула на палку тетиву. Хёрвард видел похожие луки на западных островах, из них валлийцы били без промаха на сотню шагов, и стрела пробивала насквозь человека в кольчуге.
Стреляла она — словно гладью вышивала. Хёрвард не успел ничего сказать, а в мишени уже сидела первая стрела с белыми перьями. Ему хотелось выстрелить так же легко, почти навскидку, но он не мог позволить себе промаха, поэтому прицелился, задержал дыхание и только тогда отпустил тетиву. Его стрела, с пестрыми гусиными перьями, вонзилась рядом. Он перевел дыхание. Хеммель снова выстрелила — как-то это у нее получалось так красиво, что залюбоваться можно — одним движением она накладывала стрелу, оттягивала тетиву и отпускала ее. Вторая ее стрела вонзилась впритык к первой. Вторую стрелу Хёрвард чуть не упустил, она вонзилась в стороне от первой.
