─ Ты должен быть осторожнее, ─ полушёпотом произнёс Эжен, поднося тонкие, но сильные пальцы Мишеля к своим чувственным и красиво очерченным губам. ─ Не против, если я залечу твой порез? Поверь, из меня неплохой лекарь.
Мишель ещё ничего не успел ответить, как бархатный язык графа нежно слизал с кончика пальца алую кровь. Глаза парня округлились, сделав его похожим на очаровательного совёнка. Эжен тихо засмеялся и, накрыв палец уже губами, начал посасывать, тут же вызвав яркий румянец на щеках Мишеля. Он попытался было отдёрнуть руку, но его запястье оказалось надёжно захвачено в плен. Сердце начало стучать ещё быстрее, кровь прилила не только к щекам, но и ниже, заставив переступить с ноги на ногу, и прошептать:
─ Не надо. От-тпусти… пожалуйста!
─ Ты очень вкусный, мальчик мой. Нежный смущённый мальчик, ─ вкрадчиво произнёс Эжен, но выпустил палец из нежной ловушки, напоследок лизнув ещё раз. ─ Будь в следующий раз аккуратнее. Меня может не оказаться рядом.
─ Да на мне всё и так заживает как на собаке, ─ проворчал Мишель, отодвигаясь от графа и возвращаясь к работе. Эжен, словно его выходка была в порядке вещей, насвистывая песенку, направился на выход, но был остановлен вопросом Мишеля.
─ Месье граф, вы всегда так лечите своих поваров?
─ Нет, а что? ─ Эжен, прекрасно расслышавший в голосе юноши напряжённость, повернулся и лукаво глянул на Мишеля. ─ Ты мой первый пациент.
─ А! Кстати, почему из многих кандидатов ты выбрал меня?
─ У тебя отличные рекомендации и великолепный диплом. К тому же… У тебя рыжие волосы, ─ весело хмыкнув, ответил Эжен и скрылся за дверью, оставив Мишеля в недоумении. Тот схватился за нож, начав с остервенением шинковать ни в чём не повинную зелень, и пробормотал:
─ Да причём здесь мои волосы? То рыжие, то не той длины. Не особняк, а какой-то сумасшедший дом. А хозяин его… Так, Мишель, думаем об ужине. Только об ужине. Исключительно об ужине.
* * *
Кто бы сомневался, что выходка Эжена не останется без последствий. Во время дневного перерыва Мишель так и не смог уснуть, хотя за два месяца работы успел привыкнуть к новому ритму жизни. Он ему очень даже подошёл, так как по своей натуре парень был натуральной «совой» и вставать рано не любил. Его выручали только будильник с противным настырным сигналом, контрастный душ и большая чашка кофе. Теперь ночами он вообще спать не ложился, предпочитая приготовить всё необходимое для суперраннего завтрака, начистить и нарезать всё, что можно и переделать множество дел по кухне. И только потом, покормив всех обитателей особняка, он, так сказать с чистой совестью, совершенно спокойно отправлялся отсыпаться. В таком режиме было всего одно исключение ─ поездки за продуктами, которые Мишель, как повар, предпочитал делать сам.
