— Понял. Продолжай.
— Что мне могут предложить за подлинник Рафаэля? — На другом конце провода послышались грязные ругательства, однако Шейн с насмешливой интонацией в голосе прервал их: — Так-так. Успокойся, умная голова.
Ругательства возобновились с новой силой. Дождавшись, когда их запас у собеседника истощится, Шейн благодушно сказал:
— Твоя драгоценная картина находится у мистера. Монтроуза в особняке Брайтонов. Но он… её боится. Такие вещи для него слишком опасны и непривычны, особенно с учетом последних событий. Он хочет продать её тому, кто даст больше. И побыстрее. Какова твоя цена?
— Пусть он подавится своей картиной. Я не собираюсь её покупать.
Ты уже вложил в неё две косых, — напомнил ему Шейн, — а кроме них уйму времени и энергии. В общем, ты понимаешь, что я имею в виду. Можно договориться с Монтроузом за десять тысяч.
— Десять косых? Да это даже не десять процентов…
— Именно тебе и нельзя упускать шанс. У Монтроуза просто поджилки трясутся от страха. Для смелого парня вроде тебя это буквально золотая жила.
— Каков план действий? — резким голосом спросил Гордон.
— Встретимся в доме Брайтонов. Сделкой займусь я персонально. Ты подъезжай к главному входу к одиннадцати сорока, то есть без двадцати двенадцать, с десятью кусками. Если хочешь, можешь прихватить своего прыщавого с люгером, а также специалиста-искусствоведа. Я буду ждать.
— Если ты приготовил ловушку, — пригрозил Гордон, — я выпущу из тебя кишки.
— А я выпущу твои, — хладнокровно предупредил его Шейн, — если ты подъедешь к особняку Брайтонов хотя бы минутой раньше или позже одиннадцати сорока.
— Для чего такая точность? Здесь что-то нечисто!
— Тебе это незачем знать. Ты будешь играть по моим нотам или не играть совсем.
Гордон молчал, и тогда Шейн произнес:
— Послушай ты, мразь. Я разговариваю с тобой только потому, что хочу немного заработать. Но уговаривать тебя я не собираюсь. Ты можешь соглашаться или нет — это твое дело.
— Согласен, — глухо сказал Гордон.
— Значит, одиннадцать сорок, — повторил Шейн и положил трубку.
Чувствуя усталость и боль во всем теле, он подошел к кровати и прилег. Оставалось ещё позвонить Пейнтеру, но перед разговором с ним он решил подкрепиться изрядной порцией спиртного. С трудом поднявшись, он снова подошел к телефону и попросил принести ему в номер мартеля. Когда официант принес бутылку, он сел на краешек кровати и выпил прямо из горлышка.
Божественный напиток сделал свое дело. Вскоре он почувствовал себя прежним Шейном и, подняв трубку, набрал номер шефа сыскного бюро Майами-Бич.
