В свою очередь, войска гарнизона готовились к подавлению назревавших беспорядков: город был заранее разделен на три сектора, во главе которых были назначены отдельные военные начальники. За первый отвечал генерал-майор Третьяков, за второй – генерал-майор Безсонов и за третий – генерал-лейтенант Эверт. В определенных пунктах были сосредоточены необходимые воинские части.
Передача власти военным была вызвана тем обстоятельством, что еще 14 октября генерал Клейгельс, опасаясь, что не справится с создавшейся ситуацией, и стремясь снять с себя ответственность, «счел уместным, согласно 16 ст. Правил о призыве войск для содействия гражданским властям, передать военному начальству „свои полномочия"»>179.
Так как генерал В.А. Сухомлинов был в это время в отпуске за границей, временно исполняющий обязанности генерал-губернатора и командующий войсками КВО генерал-лейтенант Карасс возложил на корпусного генерала Драке обязанности по охране города.
Генерал Карасс был поставлен в самое затруднительное положение, так как не знал общего состояния дел, а также личного состава администрации и полиции; «передавая должность, генерал Клейгельс не нашел нужным облегчить задачу своего преемника: он ограничился исполнением одной лишь формальности и немедленно устранил себя от всех дел»>180. Более того, генерал-губернатор свое решение передал в такой редакции, что были сняты все охранно-полицейские посты в городе. Только после того, как Карасс телеграфировал в Петербург, прося инструкций, и получил прямой приказ применять силу для восстановления порядка, в город были введены войска и установлены войсковые посты со знаками на груди, указывающими на их полицейские полномочия.
На Украине о Манифесте стало известно 18 октября. В этот и последующие дни во многих городах состоялись массовые демонстрации. Возле Киевского университета собралась десятитысячная толпа во главе со Шлихтером. Затем все направились на Крещатик к городской думе. На коне ехал Шлихтер с красным бантом и при остановках держал антиправительственные речи, «разоблачая» царский манифест как обман народа, призывая к «полному свержению самодержавия»>181.
Участниками толпы были изорваны находившиеся в зале думы императорские портреты, а также поломаны зерцало и царские вензеля, размещавшиеся на думском балконе. Здание перешло во власть членов крайних социал-революционных партий и сочувствующей им еврейской молодежи.
К вечеру новости о поруганных символах власти быстро разнеслись по всему городу. На Александровской площади появилась первая группа манифестантов с портретом императора, певшая гимн. Это было начало еврейского погрома, который в своей первоначальной стадии имел характер мщения за поруганное национальное чувство, а в конечной, при поддержке черносотенных организаций, – вылился в настоящую оргию грабежей, насилий и убийств, обращенных прежде всего против евреев – принадлежавших им фабрик, магазинов, домов.
