Эшелон тяжело грохотал мимо полусонных разъездов и полустанков. Густой дым метался над теплушками и платформами с зачехленными орудиями. В одной из теплушек ехали девушки-снайперы. Их с 207-й стрелковой дивизией 3-й ударной армии перебрасывали на 1-й Белорусский фронт. Но девушки этого пока не знали.
Нина примостилась у горевшей печурки. Ей не спалось. Неожиданная перемена в боевой судьбе волновала неопределенностью. Она протянула в темноту руку, где лежала подруга, и вполголоса окликнула:
— Аня, спишь?
— Нет. Всякая всячина в башку лезет. Зима наша, рязанская, припомнилась и братья, с которыми на санках с крепостного вала каталась. Бывало, летишь вниз, аж дух захватывает! А в половодье ты посмотрела бы… Ока разливается, как море.
— А я ни разу большого половодья не видела.
— После войны, Нинок, ко мне в Рязань приезжай, посмотришь.
— Доживем — приеду обязательно.
— Почему бы не дожить? Не кручинься. Назло всем смертям доживем! — и Аня обняла Нину за плечи…
Ночь сменяется днем, а эшелон все мчит и мчит девушек ближе к границам Польши. Остались позади разбомбленные и обгорелые здания вокзалов Двинска, Полоцка, Молодечно, Волковыска… Но вот лязгнули вагоны, состав замедлил бег и вскоре остановился. Аня приоткрыла дверь и почти напротив увидела на здании вывеску с непонятными буквами.
— Девочки, Польша! — крикнула она на всю теплушку.
А из вагонов уже выпрыгивали бойцы. Осматривались, закуривали…
«Вот она какая, земля польская! И ничего тут нет особенного, — с интересом разглядывала все вокруг Нина. — Как будто где-то в Калининской области. Такой же снег. Такие же сосны. И небо такое же. Одна и та же, выходит, земля. Только люди другие, говорят по-своему».
— По вагонам! — донеслась звучная команда, и все побежали к своим теплушкам.
Это была последняя станция, которая встречала и провожала мирной тишиной. А где-то за лесами, за холмами ждала их исстрадавшаяся в неволе Варшава.
Вагон, громыхая, раскачивался. В печурке весело полыхали сосновые поленья. Аня вполголоса напевала:
Пожаров дым. Военная дорога.
Мы шли с боями на разгром врагов…
От этой мелодии веяло суровостью былых фронтовых дней, невообразимой тяжестью переходов по выжженным нолям, топким болотам. Вспомнились Обуховской погибшие подруги, мать, сестренка…
