Рыбин подошел к телефону, крутнул ручку зуммера:
— Алло, Новиков? Зайди ко мне.
Вскоре в землянку вошел худощавый подтянутый лейтенант, козырнул.
— Как там у тебя? — спросил Рыбин. — Немчура не шалит?
— Да нет, тихо пока.
— Чем занимался?
— Посты проверил да за письмо взялся. Матери надо написать.
— Ты, кажется, из Рязани?
— Да, из Михайловского района.
Аня даже привстала со скамейки. Еще один земляк!
— Ты вот что, Николай, — в раздумье проговорил Рыбин, — небольшой фейерверк на правом фланге устрой фрицу для острастки, — он глянул на часы. — А я через пять минут загляну к тебе в гости. С девчатами.
— Есть устроить фрицу фейерверк, товарищ гвардии капитан! — улыбнулся Новиков и выбежал из землянки.
— Всем за мной! — комбат надел пилотку. — Выше ходов сообщения носа не высовывать!
Рыбин быстро шагал по траншее. Девушки едва поспевали за ним. Шествие замыкал сержант-автоматчик.
В березняке, куда уткнулась траншея, остановились. Справа неожиданно защелкали выстрелы, и тут же отозвалось гитлеровцы. Пули с неприятным свистом сверлили над головой воздух, резко ударяли в бруствер, взбивая фонтанчики земли.
Нина в испуге опустилась на дно траншеи, прижимаясь щекой к ее шершавой глиняной стене. Подруги, кто где был, тоже спрятались в укрытия поглубже. И лишь один Рыбин хладнокровно стоял на месте: траншея была отрыта в полный рост.
Девушки, глядя на него, тоже встали. Он будто и не заметил их минутой робости.
Глухо застучал немецкий пулемет.
— Это фриц из ручника пехотного МГ-34 бьет, — проговорил Рыбин. — Как палка по сырому частоколу выбивает. А пули пролетают с отрывистым присвистыванием, будто плетка траву сечет…
Пулемет смолк. Четче стала слышна трескотня автоматов.
— А это «шмайссеры». Их пули свистят мягче, с шуршанием, они тупоносые и меньше калибром.
— Товарищ капитан, что такое «шмайссер»? — спросила Нина.
— Автомат немецкий… Ну как, девчата, теперь отличите фрицевский автомат от пулемета по выстрелам и по полету пули?
— Отличим, товарищ капитан, — не очень уверенно ответили они.
Несколько дней сам комбат и командиры подразделений приучали девушек к боевой обстановке, рассказывали им о вооружении противника, о различных своих уловках и хитростях, без которых воевать с таким ко-, парным врагом, как фашисты, нельзя.
С прибытием в батальон девушек бойцы преобразились, повеселели. Они их жалели, берегли для них конфеты, которые получали вместо сахара, говорили: «Это нашим снайперятам». Но были и такие, которые чересчур навязывались в «женихи». С такими по-своему расправлялась Аня. Она выпроваживала из землянки зачастившего навязчивого кавалера и, захлопывая перед ним дверь, пела частушку:
