— Я верю… я… — она дрожала, сердце ее билось очень быстро. — Мне хочется верить в то, что где-то существует невероятная сила, способная нести справедливость и воздавать по заслугам тем, кто этого заслуживает. Однако я также не считаю, что люди обязаны полагаться лишь на силы небес. Наш мир таков, каким мы его создаем сами. Я верю, что смысл Учения в том, чтобы направить нас на путь нравственности. Что плохого, если следуя заветам Огнекрыла, люди будут стремиться жить в мире, уважать и беречь друг друга? Что плохого, если исповедуясь и проводя обряды, людям станет легче на душе?
— То, что это обман.
— Какая разница, если этот обман делает людей счастливее? — она смотрела возбужденным, блуждающим взглядом. — Вне зависимости того, где рождается человек и в какой культуре воспитывается, в каждом из нас живет свой собственный бог. И этот бог — наша совесть. Вот, во что я верю, Туман.
Она сжала руками свою голову.
— Все, чего я хотела, так это научить людей жить в равновесии со своей совестью, со своим внутренним богом, научить смирению перед прошлым и наделить их силами встретиться с будущим. И когда осознать это им помогало Учение, я была только счастлива. Мне все равно, каким богам будут молиться люди. Я желаю лишь одного: чтобы эта вера помогала им справляться с трудностями. Помогала им… жить.
Она опустила руки и горько усмехнулась.
— Кажется, я только что исповедовалась тебе, Туман.
Марфа еще очень долго сидела неподвижно, храня молчание и размышляя обо всех тех вещах, о которых до сих пор запрещала себе даже помыслить. Возможно, потому что с самого начала понимала, что если позволит себе хотя бы эту мелочь, потом уже уже не сможет себя остановить и обратно уже не свернешь. Только стены собора и Туман, ставшие свидетелями этой вспышки, навечно запомнили каждое слово сестры Марфы.
Слухарка сжимала в руках амулет и обводила кончиками пальцев очертания растущей луны внутри треугольного кулона. Это была не просто безделушка, это был символ, запечатавший всю ее жизнь. Сколь могущественную власть может иметь над человеком простая побрякушка, если наделить ее смыслом?
Спустя время в темницу вошли служанки сестры Гретты, грубо подняли Марфу с земли и принялись связывать ее руки, крепкие узлы стянули ее запястья за спиной, а она и не сопротивлялась. Мыслями слухарка была совсем не здесь, где-то очень далеко.
Гретта тоже вошла. Она отозвала слуг за дверь и они с осужденной остались наедине. Марфа стояла, ожидая приказаний старшей слухарки, но та почему-то медлила.
