Сочетание качеств публициста, организатора и митингового вождя обусловило назначение Володарского вскоре после Октября на должность, которой до сего момента не бывало в России, да, кажется, и во всём мире. Он стал комиссаром по делам печати, пропаганды и агитации. Всего полгода на этом посту.
«Прострелен в сердце»
Опыт взаимодействия с массами подсказывает: массам нужно средство информации нового типа. С 1 февраля 1918 года по инициативе комиссара печати начинает выходить «Красная газета», дешёвая (15 копеек, вдвое дешевле «буржуазных»), оперативная, информативно-содержательная и в то же время простая, доступная каждому рабочему, солдату, матросу. По сути дела, её можно назвать первым подлинным средством массовой информации в России. Главный редактор и автор номер один — Володарский.
Другое направление деятельности — борьба с «буржуазной» печатью. Методы — революционные. В мае по его инициативе запрещены многие петроградские газеты небольшевистского толка «за систематически ложные сообщения, помещённые в них в продолжение двух месяцев». Но время тотальной цензуры ещё не пришло: 25 мая суд революционного трибунала отменил решение комиссара. Володарский, выступавший на суде обвинителем, заявил угрожающе: «Мы терпим буржуазную печать только потому, что ещё не победили. Но когда мы в “Красной газете” напечатаем “мы победили” — с этого момента ни одна буржуазная газета не будет допущена». Ему оставалось воевать с инакомыслием всего 26 дней.
Работа работой, а воздух, которым он дышит, — митинги. Выступает чуть ли не ежедневно. В мае-июне Петроград уже охвачен голодом, продуктов нет даже для рабочих, заводы начинают бастовать. Диктатура пролетариата под угрозой. Зиновьев, Луначарский, Бадаев, Володарский — на рабочих собраниях и митингах. 20 июня очередные митинги должны состояться на Фарфоровом и на Обуховском заводах. После рабочего дня Володарский отправляется туда — и вот…
Об обстоятельствах гибели Володарского сохранились подробные показания его шофёра Гуго Юргенса:
«…Из Смольного, около семи часов вечера, поехали на Фарфоровый завод. Я перед этим сказал Володарскому, что у меня мало бензина, на что он ответил: “Доедем и там достанем”. Мы приехали в районный Совет ОКРДО Фарфорового завода. Туда зашёл Володарский и находился там минут восемнадцать… Мы поехали дальше: Володарский и с ним две женщины. Едва доехали до “Кассы” — бензин кончился. Я сказал об этом Володарскому. Он вышел из машины с женщинами и хотел идти в районный Совет. Когда мотор остановился, я заметил шагах в двадцати от мотора человека, который на нас смотрел. Был он в кепке тёмного цвета, тёмно-сером открытом пиджаке, тёмных брюках… Бритый, молодой. Среднего роста, худенький, костюм не совсем новый, но, по-моему, рабочий… Приблизительно 25–27 лет… Когда Володарский с женщинами отошёл от мотора шагов на тридцать, то убийца быстрыми шагами пошёл за ними и, догнав их, дал, с расстояния приблизительно трёх шагов, три выстрела. Направил их в Володарского и женщин, которые с тротуара убежали к середине улицы, а убийца побежал за ними. Женщины побежали к Совету, а Володарский, бросив портфель, засунул руку в карман, чтобы достать револьвер. Но убийца успел подбежать к нему совсем близко и выстрелить… в грудь. Володарский, схватившись рукой за грудь, отправился к мотору, а убийца побежал по переулку по направлению к людям. Когда раздались первые выстрелы, то я испугался и спрятался за мотор. У меня не было револьвера. Володарский подбежал к мотору.
