Кто инициатор ареста? Кто подписал ордер на неприкосновенного депутата? Среди бумаг Петросовета и Совета народных комиссаров, выписанных до позднего вечера 28 ноября, ничего намекающего на такую санкцию не обнаруживается. Известно одно: арест осуществляли красногвардейцы под руководством некоего Гордона, как выяснилось, бывшего студента Кокошкина в Московском университете (колоритный штрих: ученик, предающий учителя). Впоследствии Гордон (по-видимому, этот) маячил в Питере в качестве комиссара одного из районов. Мелкая сошка.
Революция, на каждом шагу сопровождавшаяся криками о свободе, в первые же дни породила манию арестов. «Была какая-то эпидемия самочинных арестов» — вспоминает народный социалист Пешехонов ещё о мартовских днях. Он же, сам того не замечая, объясняет причину: «На толпу, которая уже заполнила комиссариат, мои приговоры (отпустить под подписку. — А. И.-Г.) производили неблагоприятное впечатление. Я вынужден был держаться преднамеренно резкого тона… Только таким путём мне удалось поддержать свой авторитет… как представителя революционной власти». Агрессия масс требовала крови. Единственный приговор, который производил в семнадцатом году «благоприятное впечатление» на толпу, был приговор смертный. Вот как в июльские дни матросы чуть не прикончили Чернова. Валяться бы ему с пулей в черепе под забором, если бы Троцкий не заговорил матросню революционными фразами.
Уже в июле самые радикальные вожди не контролировали вооружённую массу; в лучшем случае еле-еле её сдерживали. Возможно, и ноябрьский арест депутатов был беззаконной «инициативой снизу», против которой правительство Ленина не смогло или не захотело возражать. Возможно и другое. Однопартийное большевистское (ленинское) правительство не продержалось и трёх недель. Уже в середине ноября пришлось впустить туда левых эсеров, «максималистов» по названию и неисправимых террористов в душе. Сие означало сдвиг власти ещё влево, в сторону ультрареволюции и беспорядочного террора, осуществляемого руками той самой бешеной толпы. Пост народного комиссара юстиции был отдан левому эсеру И. 3. Штейнбергу. Может, они был инициатором ареста? Это, во всяком случае, хорошо вписывается в левоэсеровскую стратегию хождения по лезвию ножа, презрения ко всем и всяческим нормам права. Через 8 месяцев левоэсеровские активисты Блюмкин и Андреев, занимающие вполне официальные посты в ВЧК, так же вопреки всякому праву «грохнут» в Москве германского посла Мирбаха. Так или иначе, событие 28 ноября было скорее проявлением беззаконной революционной анархии, нежели революционной власти.
