Победа Временного правительства и эсеро-меньшевистского большинства съезда Советов была эфемерной. Весть о событиях на Полюстровской набережной взбудоражила многочисленных сторонников анархии. Несколько тысяч кронштадтских матросов собрались было идти на Петроград, вызволять «братву» и бить министров-«капиталистов». Рабочие заводов Выборгской стороны устроили прямо на даче Дурново над свежим трупом Ленина нечто вроде гражданской панихиды. Оттуда брожение стало распространяться по заводам и частям гарнизона. Особенно взволновался 1-й пулемётный полк, казармы которого располагались на углу Сампсониевского проспекта и Флюгова переулка (ныне Кантемировская улица). Но к вечеру всё как-то само собой успокоилось. Возможно, потому, что после изнуряющей дневной жары всем захотелось отдохнуть в относительной прохладе.
«Нас организует улица!»
Жара спала, и анархисты стали готовить новую атаку. И многие большевики с ними. Как свидетельствовали участники событий, в те дни невозможно было понять, где кончается большевик и начинается анархист. Большевистские организации Выборгской стороны, 1-го пулемётного полка, кронштадтских экипажей требовали выступления. 2 июля главная партия буржуазии — кадеты — заявили о выходе из правительства. В этот же день члены анархо-коммунистической федерации снова собрались на даче Дурново. Постановили: завтра — последний и решительный бой. Коль «временные» сами себя готовы свергнуть, пойдём свергать «соглашателей» — ВЦИК Советов. Всю ночь и утро агитаторы срывали голоса на митингах в цехах и казармах. Самым грозным был митинг пулемётчиков, затянувшийся до обеда. Полковые большевики во главе с Семашко приняли сторону анархистов.
Более всего кричал на митинге секретарь анархо-коммунистической федерации Илья (Иосиф) Блейхман. Об этом вожде июльских событий, бывшем сапожнике, оставил неприязненные воспоминания Троцкий: «С очень скромным багажом идей, но с известным чутьём массы, искренний в своей всегда воспламенённой ограниченности, с расстёгнутой на груди рубахой и размётанными во все стороны курчавыми волосами, Блейхман находил на митингах немало полуиронических симпатий… Солдаты весело улыбались его речам, подталкивая друг друга локтями и подзадоривая оратора ядрёными словечками: они явно благоволили к его эксцентричному виду, его нерассуждающей решительности и его едкому, как уксус, еврейско-американскому акценту… Его решение всегда было при нём: надо выходить с оружием в руках. Организация? “Нас организует улица”. Задача? “Свергнуть Временное правительство, как это сделали с царём…” Такие речи как нельзя лучше отвечали в этот момент настроению пулемётчиков».
