Эти попытки не были новы. Еще в 1933 году Гитлер в первых беседах с польскими дипломатами намекал на возможность «взаимопонимания». В 1934 году был подписан польско-германский договор. При его подписании Гитлер прямо сказал польскому послу Липскому:
— Польша является последней баррикадой цивилизации против опасности большевизма!
Развивая сговор, в 1935 году в Польшу прибыл Геринг. Как записал в дневнике заместитель министра иностранных дел Польши граф Шембек, Геринг «зашел настолько далеко, что почти предложил нам антирусский союз и совместный поход на Москву».
На секретном совещании представителей ведомств Гесса, Риббентропа и Геббельса в июне 1936 года уполномоченный Риббентропа заявил, что «Гитлер разыгрывает польскую карту в своей внешнеполитической игре». Более того. Когда в декабре 1938 года нацистская «пятая колонна» в Литве предложила план вооруженного восстания с целью присоединения Клайпеды (Мемеля) к Германии, Риббентроп от имени Гитлера отменил его. Почему? Дело в том, что тогда в имперской канцелярии активно обсуждался план создания антисоветского блока восточноевропейских стран — Литвы, Польши, Венгрии и Румынии. Риббентроп откровенно сказал по этому поводу 16 января 1939 года министру иностранных дел Венгрии графу Чаки:
— Надо действовать согласованно, как футбольная команда! Польша, Венгрия и Германия должны тесно сотрудничать…
С этой целью Гитлер был готов идти на некоторые уступки Польше. Начались активные дипломатические переговоры. По указанию Бека их вел Липский, причем в имперской канцелярии уже готовились к далеко идущему «общему соглашению» с Польшей, включающему передачу Данцига Германии. Гитлер предельно ясно обрисовал свои намерения в разговоре с Беком в январе 1939 года. Бек записал слова своего собеседника: «По мнению Гитлера, существует полная общность интересов Германии и Польши в отношении России. Здесь рейхсканцлер заметил, что каждая польская дивизия, действующая против России, сберегает немецкую дивизию. Далее он констатировал, что заинтересован в Украине только экономически и не имеет к ней интереса политического характера».
Достаточно ясно? Поэтому Риббентроп, приехав в январе 1939 года в Варшаву, решил «нажать на все кнопки». «Затем я еще раз говорил с г-ном Беком о политике Польши и Германии по отношению к Советскому Союзу, — писал он в докладе Гитлеру, — и в этой связи также по вопросу о Великой Украине; я снова предложил сотрудничество между Польшей и Германией. Г-н Бек не скрывал, что Польша претендует на Советскую Украину и на выход к Черному морю». Эти притязания нацистский министр поддержал, цинично заявив:
