Д-р Гатри. Может быть, вы предпочли бы употребить выражение «я пришел к этому решению» и повторить эти слова. Это лучше, дабы не произошло никакого недоразумения.
Переводчик. Хорошо.
Д-р Гатри. Итак, будьте любезны повторить последнее предложение: я не совсем понял его.
Г-н стенографист, будьте любезны повторить.
Секретарь. Я пришел к решению прибыть сюда после того, как я видел фюрера во время французской кампании в июне…»
Гесс не торопился, он начал издалека: с Версальского договора, с «миролюбивой политики» Гитлера в 30-х годах. Он долго рассказывал о «мирных деяниях» фюрера, например об аншлюсе Австрии. Поучая своих английских собеседников — мастеров по ханжеству, — заместитель Гитлера заявил, что при аншлюсе Австрии «был осуществлен демократический принцип, потому что 95 % населения впоследствии проголосовали за аншлюс». О мюнхенском соглашении Гесс сообщил Саймону, что Гитлер «был счастлив и верил, что это было началом взаимопонимания с Англией».
Однако вслед за этим Гесс, явно забыв о том, где он находится, стал обвинять Чемберлена и Черчилля в германофобии, а Польшу — в том, что она и только она виновна в войне. Более того: он начал приводить примеры… нарушения Англией международного права, чернить ее за колониальную политику в Индии и Ирландии. После этого Гесс возложил на Англию ответственность за немецкие бомбежки мирного населения. Это было слишком даже для дипломатичного лорда. Протокол фиксирует:
«Д-р Гатри. Могу ли я прервать нашу беседу с разрешения г-на рейхсминистра, потому что я до сих пор внимательно слушал его рассуждения о немецкой точке зрения на войну со времени ее начала. Разумеется, я перечитаю все, что он сказал. Я не хочу мешать и хочу быть хорошим слушателем.
Дж. Да.
Д-р Гатри. Со своей стороны, я хочу сделать ему комплимент и воздать ему должное. Конечно, он поймет, что я не разделяю его точку зрения на войну. Я надеюсь, он поймет, что если я не возражал ему, то вовсе не потому, что согласен с ним. Мы должны признать тот факт, что отношение к этой проблеме у нас разное. Главная цель, с которой я пришел сюда, это выслушать его.
Дж. Это не надо переводить, я понял. Я так с самого начала и предполагал. Я упустил из виду, что надо было в самом начале оговориться, что я не рассматриваю отсутствие возражений как согласие. С другой стороны, я должен отметить, что эта тема относится к общим проблемам нашей беседы, то есть к тому, что говорил д-р Гатри.
