Ванситтарт узнал от Муни следующее: во время недавнего визита в Берлин он встретился с… Гельмутом Вольтатом (!!), а тот свел его с Герингом. 19 октября 1939 года состоялась их трехчасовая беседа. Сначала Геринг изложил Муни свою концепцию: оказывается, в Германии есть «две школы мышления». Одна считает войну делом, решенным окончательно И бесповоротно, другая рассматривает ее как «открытую проблему» и стремится к «обсуждению возможности или невозможности соглашения». Как видим, это был давний и весьма избитый прием, который пускался Герингом в ход не раз.
Тем не менее, Муни выразил готовность рассказать в Лондоне о программе Германии, якобы сводящейся к следующим пунктам:
«1. Польша. Германия хочет восстановить автономное польское государство с 14 миллионами населения[28].
2. Чехословакия. Геринг хотел бы гарантировать «политическую и культурную целостность» чехов[29].
3. Россия. Фельдмаршал Геринг заявил, что если будет достигнуто соглашение по другим пунктам, то его группа предпочтет «вернуться в западную семью». Он заявил, что Германия заключила соглашение с Россией в «состоянии отчаяния» и хочет от него отказаться, как только это будет возможно.
4. Религия. Геринг заявил, что он уже сообщил Ватикану о том, что его группа собирается предпринять в религиозном вопросе… Он высокого мнения о папе и может заключить с ним сделку».
Для обсуждения этой программы Геринг и предложил встречу уполномоченных трех держав «на нейтральной почве». При этом снова был упомянут Вольтат. Муни долго обсуждал этот план и стал его сторонником, призвав Ван-ситтарта «поддержать группу Геринга». Для того чтобы ободрить Ванситтарта, он разъяснил ему: речь идет о «тройственном разделе сфер влияния» — дележе мировых рынков между Германией, Англией и США.
Не требуется особых усилий, чтобы увидеть коварный смысл замысла Геринга, поддержанного главой «Дженерал моторс». Ведь в беседе с Муни он был гораздо откровенней, чем Муни это передал англичанам:
— Если мы сегодня заполучим соглашение с англичанами, — сказал Геринг, — то завтра сбросим русских за борт!
Все те же антисоветские намерения торчали, как ослиные уши, из-за спины гитлеровского фельдмаршала, который изображал себя миротворцем и хотел на антикоммунистическую удочку подцепить Муни, а за ним — Ванситтарта и Чемберлена.
Однако не надо забывать: Муни был только одним из представителей крупного бизнеса США. Были и другие, не менее влиятельные круги, меньше связанные деловыми интересами с Германией и трезво оценивавшие обстановку. Они понимали, что речь идет о борьбе не на жизнь, а на смерть, и увещеваниями Гитлера интересы США защитить нельзя. Рузвельт в первую очередь опирался на эти круги, взяв курс на поддержку Англии и последующий разгром Германии и Японии как опасных соперников США. Понимал Рузвельт и то, что за антикоммунистическими приманками таится неуемная агрессивность гитлеровского режима.
