– Занятно, занятно, – кивал ладожский посадник, – До завтра погостим у вас. Чай найдешь, чем угостить-то гостей, Фотич?
– Обижа-аете, Павел Степанович, – протянул Варун, – Всё по высшему воинскому разряду и хлебосольству будет, все, как и положено, не сумлевайся.
И начальство продолжило дальше свой высокий обход.
– Скажи-ка мне, комендант, – уже перед самым отплытием назад к Ладоге спросил поручика посадник, – Вы же тут никого назад к Вотскому заливу не заворачиваете? Что-то судов мало на Ладогу идти стало, а шведских так и вовсе в последнюю седмицу не стало. Сам понимаешь, это ведь и мыто (пошлина, налог), и товар, да и вообще всё торговое богатство Новгорода.
– Ну что вы, Павел Степанович! У нас такого приказа, как вести дело с торговыми судами, не было. А в нашем деле, сами понимаете, своеволие и вовсе не позволительно. Я и сам заметил, что тут только немцы теперь одни плавают, от того-то и послал одну ладью на разведку в Вотский залив. Дабы узнать, не задумали ли шведы чего худого там.
– Ну ладно, коли так, – улыбнулся посадник, – Если вдруг станет худо, так ты знак дымами давай. Подсобим уж, небось!
И караван судов ладожан убыл к себе домой.
А через пару дней прилетела к Орешку та самая ладья, что бегала к Вотскому заливу.
– Беда, командир! – докладывал прапорщик Доброслав, – У устья Невы, при входе в залив, стоят пять шведских боевых судов, как только мы попробовали пройти мимо них, так сразу же и были ими атакованы. Насилу смогли избежать абордажа. От их стрел и арбалетных болтов погибло трое из команды. Ещё пятеро сильно ранены. У человек десяти есть царапины. Мы им тоже, конечно, хорошо так ответили и вывернуться смогли довольно удачно. Благо, у меня старшим рулевым датчанин Фроуд Трескович состоит. Вот уж истинно, как рыба в воде за рулевым колесом себя этот дан чувствует. Когда он разворот ладьи делал, буквально по бортовым вёслам гребцов шведского дракара прошёл, поломал все их, ещё и на соседнее их судно поднятой волной тот корабль отбросил. Ну, те, пока расцеплялись да лаялись меж собой, ещё одно хорошо так наплывом зацепили. А мы им из всех самострелов да луков ещё и со своей стороны хорошо эдак всыпали. Надолго теперь запомнят, как на русских вероломно нападать!
– Вот! – поднял вверх указательный палец Варун, – Ты правильно только что сказал, Доброслав. Вероломное нападение на вас было, а это что? А это значит война, прапорщик. Вот теперь-то всё и складывается у меня воедино: отсутствие шведских торговых судов, нападение на военное русское судно, перо это сорочье ещё, будь оно неладно. Если его к времени привязать, то не больше месяца у нас есть до приёма «гостей». Так, Доброслав, твоя команда устала после плаванья. Отдыхайте пока, забирай с другой ладьи взамен своих выбывших людей и провиант, а через пару дней двигай опять к устью. Будете там нашими дальними глазами и ушами. У тебя вон там какие хорошие слухачи и смотрящие из данов есть, один только Трюггви Карась с Ульфом чего стоят! Как только враг к нам рекой двинет, так сразу же срывайся сюда и сигналь издали. А потом без промедления в Ладожское озеро уходи и ищи там ушуйников Редяты. С ним вместе там шведа кошмарить будете. Я его предупрежу через вторую ладью, а потом её к нашим в поместье с вестью пошлю.
