– С превеликим удовольствием вас найму, – улыбнулся карелам Варун, – Мясца да рыбы нам тут много бы нужно, и платить вам за то доброй ценой буду. И за этого оленя с тетерками сколько нужно, говорите, не стесняйтесь, робята?
– То подарок, сказал же я уже тебе, дядька, – протянул старший из карел мужичок лет так тридцати.
– Ну не обижайтесь тогда, простите старого, – улыбаясь, протянул комендант крепости.
– Это вы-то старый? – усмехнулся мужичок, – Я Ортьё, самый младший внук у нашего Карьялонни, а эти двое Оттуас и Тиуру и вовсе его правнуками будут. Да, и вот ещё что велел вам дед лично передать. Говорит, что вы это поймёте, – и он протянул одно целое и ещё одну половинку от пера сороки.
– Это липень (июль), – и он указал на то перо, что было целым, – Так нам дед сказал.
Вот и ещё добавилось одной загадки Варуну.
В конце июня пришёл в крепость караван из пяти судов от Ладоги. Вместе с посадником Павлом Степановичем прибыл и настоятель главного городского храма отец Онуфрий, который провёл освещение русской северной твердыни и справил службу в маленькой крепостной часовни.
– Мы бы и больший храм заложили, батюшка, – оправдывался перед настоятелем Варун Фотич, – Да вот пока только этот успели.
– Не в величине и богатстве отделки церковного строения дело, сын мой, – остановил его добрым словом священник, – А вере крепкой, истинной да искренней, от самого сердца идущей у тех, кто в сим храме молиться будет. Я сам, коли на то воля Божья будет, или другие священнослужители будем теперь к вам почаще приходить и вас, свою паству молитвою окормлять.
С прибывших ладей сгружался всякий железный инструмент и кованые скобы, петли, полосы, костыли, а так же большие четырёхгранные гвозди. Тут же выносили и провиант: зерно, бочки с маслом или топлёным салом, блеющую, мычащую и хрюкающую скотину, птицу и прочее. Вся пристанька была заставлена всевозможными грузами.
– Однако, крепко вы тут встали! – оглядывал с самой высокой точки крепости, то есть со смотровой башни детинца, стоящего посредине крепости, окружающие окрестности ладожский посадник, – И что, прямо оба рукава здесь простреливаете?
– И со стреломётов простреливаем, и с орудий онагров каменьями голышами бьём, – кивнул утверждающе Варун, – Вчера вот только пристрелку начали. Вон по обоим берегам щепа как навалена-то, розмыслы эти щиты разнесли. Завтра вона плоты выпустим с Ладоги в реку Неву наплывом, сами поглядите, как они их разобьют онаграми.
