Когда я вошел, все повернули головы в мою сторону, но, видимо, ни один из них не узнал меня. Майлс и два его сынка бросили вопросительный взгляд на своих гостей, словно безмолвно вопрошая, не отношусь ли я к их компании. Но когда Карл Матто неопределенно пожал плечами, они вновь с недоумением перевели свои взоры в мою сторону.
В следующее мгновение старикашка Майлс вышел из-за стола и, явно рассерженный столь неожиданным вторжением, пошел прямо на меня.
— Что все эю значит? — сухо спросил он.
Я мило ухмыльнулся.
— Простой визит вежливости, дядюшка. Приехал выразить свое уважение семье и немного отдохнуть.
Первым узнал меня Руди. У него сразу судорогой перехватило горло. Казалось, он вот-вот задохнется.
— Кэт… — наконец вымолвил он. — Кэт Кей!
— Хэлло, Руди! — Я подошел и посмотрел сверху вниз прямо ему в глаза, хорошо понимая, что этот взгляд должен внушить ему парализующий страх. Когда же он наконец попытался нерешительно протянуть мне руку, я поднял свою и шлепнул его по отвислым губам!
Тедди несколько секунд сидел, словно оцепенев, но потом вскочил и забежал за письменный стол.
— Ты… ты что, с ума сошел? — выдавил он из себя.
— Ты не ошибся, братик. — Я рассмеялся и подал знак Майлсу, чтобы тот сел на первый попавшийся стул. Сейчас мой дядюшка выглядел еще хуже, чем в момент моего появления.
— Этого не может быть! Этого быть не может! — Других слов в'данную минуту он не находил. И тем не менее прекрасно понимал, что к чему.
Один из сидящих позади меня — довольно прилично выглядевший мужчина — поднялся со своего места, чинно подошел к письменному столу и пристально уставился в мою сторону. Мы обменялись жесткими холодными взглядами. Он был примерно одного роста со мной, но на этом наше сходство и заканчивалось, так как его конституция совершенно не внушала уважения, но в то же время настораживала. Такие неуклюже-угловатые парни частенько действуют подобно ударам хлыста.
— Вы что, считаете, что уже объяснили нам, кто вы такой? — возмутился он.
Я Легонько оттолкнул его.
— Начинать с объяснений придется вам, дружище!
Мой толчок, вероятно, благотворно воздействовал на него.
— Меня зовут Уэнс Колби, и волею судеб я жених Аниты Баннермен…
Анита! Черт возьми! И как это я только мог забыть о ней? Моя маленькая кузина, которой исполнилось всего десять лет, когда мне было уже двенадцать и я покидал этот опостылевший дом. В то время она была миниатюрной малюткой, обычно ходившей за мной по пятам, точно преданная собачонка. Анита тоже тайком совала мне сандвичи и поила молоком, когда меня, наказывая, ставили в угол… Маленький, милый цыпленочек!
