— Все было бы по-другому, если бы старик знал.
Я вынул из пачки сигарету и закурил.
— Теперь это уже не важно. Мне нужны мои десять кусков, вот и все. С тех пор как в доме жили слуги и служанки, система была отработана — откупиться, вышвырнуть виновника на улицу и забыть о грязном деле.
— Продолжай-ка свои рассуждения.
— Почему бы и нет? Если соблазнителем был кто- нибудь из наследников, то эго сходило как юношеская шалость. А если соблазненная была членом семьи, 1 о имя ее оставалось навеки покрытым позором.
— Тебе следовало бы стать адвокатом.
— Будем считать, что я философ.
— А тебе не обидно?
— Отчего?
Ну, они владеют всеми предприятиями семьи Бэрринов. Твои двоюродные братья, Альфред и Дэннисом. Один — президент, а другой — председатель правления. Большинство акций принадлежит Веде, Пэм и Люселле. Твои тетки и дядьки командуют парадом из своих шикарных особняков на Мондо Бич и Гранд Сай га, устраивают балы и заключают браки, о которых трезвонят все газеты.
— Ну и чего тут веселого?
— Теперь ты вернулся.
— Обещаю не портить им жизнь. Отдайте только мне мои десять кусков.
— Завещание довольно специфическое. Если в твоем прошлом есть хоть намек на безнравственность…
— Я убивал людей, ты же знаешь.
— Это была война. У тебя за это награды.
- Я с девушками на сене "баловался.
— Допускается. Подростки склонны экспериментировать.
— Я не подросток.
— Вот именно.
— Давай-ка ближе к теме.
— Нет ли такой опасности, что какая-нибудь дама сможет представить свидетельство того, что она и ты… скажем… находились, так сказать… во внебрачных отношениях?
— Вот теперь заговорил юрист.
— Ты мне не ответил.
Я затянулся и, ухмыляясь, откинулся в кресле.
— Дружище, со мной все в норме. Я чертовски люблю баб и говорю об этом с удовольствием. И я был бы рад, если бы они сказали то же самое обо мне. У меня есть отличные отзывы, и их немало.
Лицо старика сморщилось от смеха, он поудобнее устроился в своем кресле.
— Дог. ты все еще щенок. Если ты будешь изъясняться в подобном роде, тебе не видать наследства, как своих ушей. Чего тебе стоит немного приврать?
— К сожалению, в этом деле я не такой мастак, как моя семейка. Меня всегда ловят на вранье. Даже когда я говорю правду, меня уличают во лжи. Никакого навару с вранья. Хочу свои десять кусков, и баста.
На стене многозначительно тикали старинные заводные часы. Я смотрел на семейного адвоката, зная, что он собирается сказать мне то. что ему не хотелось бы говорить, и молча ждал. Все та же старая история. Мне хотелось только убедиться, что ровным счетом ничего не изменилось.
