— Почему ты так думаешь?
Он потряс головой, изумленный полным отсутствием понимания с моей стороны.
— Дружище, хорошо, если это чистые деньги, с оплаченными налогами и проверенными источниками поступления. Если это не так, ты в дерьме.
— Самое время принять душ, — ответил я, широко улыбаясь.
— Роза? — спросил я.
— А, Дог, — ответила она сонным голосом, но мой голос узнала.
— Ты мне нужна.
— Я это знала и ждала.
— Извини, что долго.
— Всего день. Пустяки. — Я услышал, как она сладко зевнула, и дал ей время закончить.
— Если ты хочешь, чтобы я тебя окончательно разбудил…
— Постарайся незаметно проскользнуть мимо привратника. — Она решительно повесила трубку, а я пошел и проскользнул. С помощью пятой отмычки замок открылся, и я ввалился в спальню. Секунд пять она лежала не понимая, то ли ее собираются насиловать, то ли грабить. Узнав меня, наконец, она только и смогла сказать:
— А что с привратником?
— Я дал ему сотню.
— Он неподкупный.
— Если бы он не взял, я бы его, пожалуй, убил.
— Он отставной полицейский. Очень честный.
— Тогда я соврал. Я сказал, что я твой любовник.
— Поверил?
— Еще бы. Он сказал, что такие, как я, как раз то, что тебе надо, — ухмыльнулся я. — Он подумал, что я тоже полицейский.
— Но он должен был спросить у тебя удостоверение.
— А я его предъявил.
— Дог… и все это из-за какой-то задницы? Да только пожелай, ты получил бы ее задаром еще вчера…
— Не болтай и одевайся.
— Ты мне скажи… — начала было Роза.
— Нет, — прервал я ее, — Ли не знает, только ты знаешь. Любители здесь ни к чему.
— Сначала выдай то, что мне положено. Ты что-то затеял и. если тебе нужна моя помощь, выдай аванс.
— В каком виде?
В ГОЛОМ.
— А если будет больно?
— Возьмешь детский крем, тогда не будет больно.
Я умею управлять сфинктером.
— Ах ты, гадкая девчонка.
— А ты меня любишь?
— Конечно.
— Ты не будешь меня уверять, что это в первый раз?
— Не буду.
— Я так и думала. Наверное, прибыл со своей смазкой.
— На этот раз забыл.
— Хорошо, что у меня есть.
— Давай твой крем. — Я смазал ее и снял штаны. — Не смотри.
— Я хотела только убедиться, что ты не забыл дома самого главного.
— Детка, я хочу удовлетворить тебя так, чтобы не пострадало твое нежное, хрупкое тельце.
Роза от души рассмеялась. Откинув одеяло, она приняла такую классическую позу, положив голову на руки, что, казалось, забыла, зачем я пришел.
— Валяй, — сказала она.
Я закурил сигарету и сказал:
— Прости, малыш.
Роза обернулась, ожидая увидеть мое бессилие и услышать невнятные оправдания, но я был в полной боевой готовности. Просто мне захотелось покурить.
