И тут же — не успела Наташа осознать, что случилось, — на лестничной площадке молнией метнулись две высокие мужские фигуры в черном. Одна — к упавшему, чтобы помочь ему подняться, другая — к Наташе. Ее схватили за предплечья и заломили ей руки за спиной.
Наташа часто моргала: вот тебе и королевский бал для Золушки! Плохо она справляется со своими обязанностями, нанося ущерб, как выразился бы Иван Лукич Козлец, опорно-двигательному аппарату граждан.
Упавший с трудом поднимался на ноги.
Это был грузный мужчина в сине-черном кителе, отделанном золотыми галунами.
Лица не разобрать: морская фуражка съехала на глаза. Только золотые зубы сверкают.
Наташа с удивлением заметила, что у него на шее, поверх отложного воротничка, висит на ленте блестящее украшение, вроде бы женское, в форме пятиконечной звезды. Украшение было отделано блестящими камешками наподобие той брошки из чешского стекла, которое Наташа подобрала на помойке.
Сопровождающий — атлетически сложенный человек в форме лейтенанта Военно-морского флота — вытянулся в струнку перед пострадавшим:
— Разрешите вас отряхнуть, товарищ адмирал?
Наташа, приподнявшись на цыпочки, глянула на погоны своей жертвы. Так и есть: на темном фоне — одна крупная золотая звезда.
Уборщица покалечила адмирала! Не видать ей больше ни своей работы, ни своей квартиры. Да и бедному милому Ивану Лукичу не удержаться на должности начальника жэка.
Лейтенант услужливо стряхивал собственным рукавом грязные подтеки, портившие адмиральские брюки с лампасами.
А сам адмирал поправил фуражку и воззрился на Наташу выцветшими глазами.
Второй телохранитель — тот, что стоял у Наташи за спиной и больно сжимал ее руки, — подобострастно спросил:
— Что прикажете с ней сделать, товарищ адмирал?
«Казнить, нельзя помиловать!» — мелькнуло у девушки в голове.
Мучительная неизвестность длилась, кажется, целую вечность.
«Скорей бы уж!» — подумала виновная.
И вдруг тишину нарушил мелодичный, певучий женский голос, будто глас ангела:
— Отпустите ее!
В проеме двери той самой квартиры, откуда вышел незадачливый адмирал, стояла высокая женщина в длинном, до полу, черном платье.
Свет падал на нее сзади, из глубины коридора. И от этого женщина казалась окруженной золотистым нимбом, точно неземное, бесплотное существо.
Она сделала плавный, умиротворяющий жест, и на длинных пальцах тонкой руки таинственно сверкнули крупные перстни, тоненько звякнули браслеты на запястье.
Адмирал склонился перед ней в почтительном поклоне. А затем обернулся к Наташиному мучителю и рявкнул:
