— Тогда мне казалось, что я ее люблю.
— А теперь отец тебе приказал полюбить другую. То есть прости, подружиться?
— Да. Но это не все. Понимаешь, родители Сильвы замешаны в каких-то там махинациях. Их скоро будут судить. Отец считает, что я не имею права с ней встречаться.
— Это гадко.
— Да. Но дело-то все в том, что я и не хочу больше с ней встречаться.
— И отец приказал тебе встречаться со мной?
— Вот и нет. Это я сам.
— О! Героически! Ты просто какой-то Володя Дубинин, пионер-партизан. Только ведь я не Сильва, мальчик.
— Вот именно…
— Что — вот именно?
— Ты мне нравишься.
— Верю. Сейчас. А потом?
— Ты мне очень нравишься.
— А потом?
— Наташа, помоги мне…
— Да в чем помочь-то? В чем?
— Я не могу без тебя.
— Перестань, Багин. Прекрасно можешь! Сколько лет мы знакомы, обходился ведь как-то.
— Нет. Не обходился. Просто боялся тебя.
— Ну вот вам! Только что был пионер-партизан, а теперь какой-то дезертир.
Андрей встал.
— Поиздевалась, да? Довольна, да?! Радуйся! Молодец! Крепкая девочка! Как отшила! Как высмеяла! Как ловко! И как просто! Не дай тебе Бог, Денисова, чтобы и с тобой так же обошлись, когда ты будешь в моем положении! Не дай тебе Бог!
— Бога нет, Багин! — ответила Наташа с улыбкой. В эту минуту она сама себе была противна.
Андрей взял свою сумку и, не оглядываясь, быстро пошел прочь.
Эта улыбка, с которой Наташа произнесла свою последнюю фразу, так и осталась на ее лице. Уже ненужная, неуместная, прилипшая. Но Наташа не замечала ее. Какая-то каша была сейчас в ее голове. Ей одновременно хотелось и расплакаться, и рассмеяться. Все-все, о чем они вчера толковали с матерью, пошло насмарку. Какой-то дурацкий бес не позволил ей просто поговорить с Андреем нормально. Он дергал ее за язык и делал из нее такую дешевую кокетку, такую мелкую дурочку. Ведь она же видела, Андрей искренен, искренен до конца, до самого донышка. Зачем же она? Плакать хотелось!
Но вместе с тем ей было весело. И трудно было признаться себе почему. А признаться надо было — она ждала, она хотела, она мечтала об этом признании. Кажется, всю жизнь мечтала. Хотя еще год, месяц, неделю назад она бы просто рассмеялась в лицо тому, кто ей сказал бы, что она мечтает «дружить» с Багиным. А теперь ей это казалось вечным. Это вот и было весело. Но и страшно одновременно.
