Они продолжали хмуриться. Я стояла на месте.
Неловко переступив с ноги на ногу, я ушла к себе в комнату.
За окном моей спальни прыгала малиновка, напоминая о свободе, которой мне так не хватало. Я сидела и перечитывала свой список дел, пока не поняла, что могу рассказать его наизусть. Закрыв свой дневник, я положила его на подоконник. Мамины слова эхом отдавались у меня в голове.
Мне нужно уйти. Я уйду.
Мне следовало собрать вещи много лет назад. Я давным-давно должна была уйти из дома. Я должна была отправиться на поиски приключений, найти свою любовь и обвенчаться в большой церкви. На церемонии хор исполнял бы гимны, а священник отпускал плохие шутки. Я должна была стать знаменитой, как мой брат, или, по крайней мере, представлять из себя что-то большее, чем я была сейчас, – ничем.
Я встала и принесла из кладовки чемодан. Я раскрыла его на полу и начала собирать вещи. Я уложила в него одежду. Поверх одежды я уложила любимые книги. На них я положила еще несколько любимых книг. На любимые книги я положила список дел.
Я уйду. Я буду жить.
Мое сердце бешено заколотилось, и я попыталась сохранить ясность мысли.
Не думай, просто собирайся и уходи. Первый шаг сделать труднее всего, но он самый важный. Миссис Бун была права. Я должна начать жить сейчас или не буду жить никогда. Я должна жить, чтобы мама снова мной гордилась. Я должна жить ради Брукса.
Когда первые слезы упали на обложки «Голодных игр», я сделала все возможное, чтобы остановить водопад. Мой разум изо всех сил убеждал меня остаться, напоминая об ужасах, подстерегающих за этими стенами, о тишине, которой меня прокляли столько лет назад.
«Тише…
Тише…»
Я покачала головой и продолжила собирать вещи.
Будь сильной. Будь сильной, Мэгги Мэй.
Когда моя дверь со скрипом открылась, я испуганно подскочила. Но за дверью стоял папа. Он бросил взгляд на чемодан и подошел к моему окну, выходящему на улицу.
– Иди сюда, Мэгги, – сказал он.
Я встала и подошла к нему. Он несколько секунд помолчал, прежде чем заговорить снова.
– Знаешь, Эмили Дикинсон[23] не нравилось знакомиться с новыми людьми. – Разумеется, он все знал про жизнь Эмили Дикинсон. – Она всего несколько раз покидала дом своего отца, а через некоторое время и вовсе перестала выходить на улицу. Она всегда одевалась в белое и мало разговаривала.
Я смотрела, как дети играют на улице в мяч, катаются на велосипедах, живут жизнями гораздо более насыщенными, чем я. Я украдкой, чтобы он не видел, смахнула с глаз еще одну слезу.
