Остановились у совхоза «Игнатьевское». Описывая в «Романе-воспоминании» нашу жизнь в этом совхозе, Толя схитрил, написав, что он там делал последние поправки к «Детям Арбата». На самом деле мы там заканчивали работу над «Тяжелым песком». Но Толя посчитал, что не всем надо знать наши секреты, тем более мы еще не жили вместе и наша поездка, по существу, была случайной. Кашафутдинов снял нам там три комнаты в здании школы — и нас это вполне устроило. Взял ключи у председателя совхоза, тот и сам зашел — познакомиться с Рыбаковым.
— Вот тут туалет, — показывает, — вот тут душ — не смотрите, что он ржавый, вода проточная. И плита есть газовая, и посуда кое-какая имеется. А там — три комнаты. Располагайтесь, как хотите, сами решайте, где будете работать, где спать. Два стола есть, два стула есть, кровати есть, электричество работает — что еще надо?
А нам ничего больше и не надо.
Рыбаков повез Кашафутдинова на станцию, а я стала распаковываться, застелила постель: подушки, одеяла, простыни Толя привез из дома. Повесила полотенца. Достала пасту, зубные щетки. Поставила на стол свою портативную машинку, Толя все равно пишет от руки, положила на его стол ручку и бумагу, в тумбочку сложила все консервы, что привезла из дома, кофе, сгущенное молоко.
Первое утро в Игнатьевском: петухи кричат, солнце бьет в глаза, спать больше не удается, встаем, пьем кофе. Садимся работать. С чего начнем?
— Конечно, надо начинать с Левы, но так противно мне это делать, — вздыхает. — Был даже такой момент, я сидел у них в редакции, когда хотел забрать рукопись и уйти.
— Толя, — уговариваю его, — у тебя же есть 37-й год в «Детях Арбата», и «Лето в Сосняках» тоже, по существу, посвящено этой теме. Здесь есть вещи очень важные: ты первый сказал о голоде на Украине. Ты первый сказал, что погибли шесть миллионов евреев. Разве не так?
— Ладно, — говорит, — напишу и продиктую тебе. «Брошу их под локомотив истории».
А я тем временем думаю, как бы сделать жизнь Любы и Володи — родителей бедного Игорька — более интеллектуальной. Подать это надо через рассказчика, чтобы была видна разница. Люба уговорила его поступать в Ленинградский институт промкооперации, тем более там есть заочное отделение — можно учиться и работать. Он берет отпуск, берет две недели за свой счет, и к ним еще прибавляется три недели, как допущенному к экзаменам. Получается два месяца, вот эти два месяца он будет жить у них в Ленинграде, и они будут натаскивать его к предстоящим экзаменам. Люба взяла на себя русский язык и литературу, Володя — физику и химию, Любина подруга Валя — математику.
