— Це-це-це! Везет же человеку! — Ю даже причмокнул от удивления. — Молодчина он! Правда, Ашихэ?
— Да, он очень смелый, — подтвердила Ашихэ.
В штанах с кожаными наколенниками, какие носят в тайге, и с винтовкой за плечом, она казалась еще меньше и была похожа скорее на мальчика, чем на девушку. Она шла за безоружным Ю, и можно было подумать, что это внучек провожает старого деда с длинной косой. Старый Ю занимался, собственно, не охотой, а ловлей зверья при помощи капканов, сетей, самопалов, ловушек и, как звероловы прошлого века, ходил по тайге только с ножом и собакой.
— Охотились бы мы по-моему, с помощью засеки и капкана, так и нам досталась бы парочка оленей. А с этим твоим карабином…
— Но они могли бы наткнуться на твою засеку и тогда сразу догадались бы… Ведь этим способом только ты один охотишься теперь.
— А чего от них прятаться? Ведь мы идем к ним.
— Сегодня — да. Но они не должны знать, что мы здесь уже несколько дней. И что это я подбросила книжки.
— Кому подбросила? Этому молодцу Вэй-ту?
— Нет, Закопанному.
— Зачем?
— Не знаю. Так нужно.
Ю остановился — он время от времени делал это для того, чтобы лучше вслушаться и осмотреться по сторонам. На этот раз, однако, он вслушивался в голоса, спорившие в нем самом, видел только себя, старика Ю, и молоденькую Ашихэ — странную чету среди лесного моря.
— Вот ты сказала: «Не знаю. Так нужно». Я не раз слышу от тебя такие слова, Ашихэ, и ни о чем не спрашиваю. Я помню тебя маленькой девочкой, слабенькой, как косулька в пору сяомань… Я ведь был у вас в тот самый день, когда этот сорочий сын, Го, отнял у вас поле за долги и тебя увёл за три даня проса…
— Я не была слабенькой, Ю. Я вернулась, хотя Го продал меня в город.
— Знаю, знаю, ты была здоровая девочка и умом не обижена. Ну, и на свое счастье встретила Ин, ту, что жила с поляком. Я слышал, что ты даже училась, чтобы потом учить других, но настали плохие времена… Я тебя как-то раз встретил с людьми Среброголового… И вот ты пришла в мою фанзу: «Ю, я буду твоей женой». — «Ашихэ, я прожил без жены шестьдесят лет и не знаю женщин, не знаю, как нужно обходиться с ними». Сказал я так или не сказал?
— Да, Ю, ты не соглашался взять меня в жены. Это верно.
— И ни за что бы не согласился. Но ты объяснила, что должна следить за перевалом, и показала мне… — Тут Ю раздвинул большой и указательный пальцы так, что они образовали римскую цифру V. — И я понял. Я не учился в городе, как ты, и по старому обычаю ношу косу, но я тебя понял… Ведь это понять просто, это наши китайские дела. Ну, хорошо, будем мужем и женой, если так нужно. Кто здесь, в глуши, станет смеяться над старым Ю? Соседей у меня нет. А брат? Что ж, когда узнает, пусть думает: «Бедный Ю! Видно, летяга пробежала ночью по его голове, вот он и женился, когда ему умирать пора. Да еще на Ашихэ, которая не чтит старых обычаев, волосы остригла, и всего-то ей девятнадцатый год пошел».
