Вдруг в этом многоголосом хоре послышалась тревога, смятение.
Посреди верескового луга шел олень-одиночка. Шел неторопливо, ничуть не прячась, сильный и отвратительный на вид. На голове у него торчал только один рог, длинный и острый, как шило. Второй рог был согнут к шее, как будто он схватился им за свою гриву.
Этот калека был грозен, несмотря на то, что лишен раскидистых, ветвистых рогов. Такие рога, правда, в драке сплетаются с рогами противника, но редко наносят смертельные удары.
А у оленя-одиночки был только один рог, но такой, что пробивает насквозь. И он, шагая, угрожающе потрясал своим шилом — видно, это был известный в тайге разбойник.
Шел, сердито фыркая, и, услышав это фырканье, притихли обеспокоенные олени. Так усмирил он всех и, оставшись один среди поляны, в мертвой тишине вертел головой то вправо, то влево — есть ли, мол, охотник сразиться? Кто отважится?
Ван не очень-то разбирался в том, что происходило. Все его внимание было сосредоточено на олененке, который беззаботно пасся неподалеку. И Ван стал к нему подкрадываться.
Он был уже на полдороге, когда позади, там, где оставалась его мать, заревел олень.
Ван не сразу сообразил, что случилось. В первое мгновение ему почудилось, что мать его стала оленем, — это было ужасно!
Она, как олень, откинула голову, словно кладя на спину раскидистые рога, и из пасти ее вместо обычного мягкого горлового рычанья послышалось протяжное басовое «о-о-оа».
Это мать так приманивала однорогого, и тот быстро обернулся на призыв, затем ответил сердитым презрительным фырканьем. Тигрица тоже зафыркала.
Олень двинулся в ее сторону, криком требуя, чтобы невидимый противник вышел из зарослей на открытое место. Но тигрица только стучала хвостом по ветвям, делая вид, будто пробирается к нему сквозь кусты, и продолжала его дразнить. Не на шутку разъярившись, олень уже рыл копытами землю и заревел так, что олененок кинулся с перепугу в сторону, прямо на Вана. Ван одним скачком метнулся в воздух так, как недавно у него на глазах сделала мать, атакуя кабана на болотце, — и олененок распростился с жизнью.
Ночную тишину прорезал звук, перед которым в тайге все трепещет. Это тигренок, упершись лапами в первую свою добычу, возвещал, что отныне он могучий владыка лесов Ван. Что народился Тигр.
Однорогий олень исчез мгновенно. Ведь нет на свете никого проворнее испуганного оленя.
Тайга замерла на миг, затем поднялся переполох. Оленихи и оленята кинулись бежать, да так, что у них селезёнки ёкали, а старые олени уходили в чащу незаметно, искусно выбирая тропинки.
