Лесное море | страница 61



Холодно, сыро. Зоревыми огнями сверкает роса на листьях. То же багряно-золотое сияние разлито в воздухе. Звенят комары. Где-то токуют фазаны, кричат наперебой.

Виктор лежит у погасшего костра, как лег с вечера: голова на рюкзаке, ружье под рукой. В голове у него туман.

— Что это? — говорит он, пытаясь встряхнуться. — Словно угорел я… Наверно, проклятый багульник…

Алсуфьев стоит к нему спиной, закрыв лицо руками, словно молится или плачет. Услышав голос Виктора, оборачивается. Он за эту ночь как будто другим человеком стал. В чем именно перемена, сказать трудно. Но вместо ожидаемого Виктором: «Ну вот, я же говорил!..» — он только указывает на чайник:

— Надо поторопиться.

Виктор идет к речке. Яга лежит, не поднимается. Это странно. С тех пор как она осталась с ним в тайге, она ни на шаг не отходила от него, словно, лишившись своей хозяйки и конуры, боялась потерять и его, Виктора. А вот сейчас — лежит неподвижно, И если бы не следила за ним глазами, можно было бы подумать, что ее усыпили.

Ледяная вода немного взбодрила Виктора, но головная боль не прошла.

Когда он вернулся с полным чайником, огонь уже трещал и Алсуфьев, стоя на коленях у костра, подбрасывал в него сучья.

Они занялись каждый своим делом, потом доели остатки запасов, ощущая все время какой-то неприятный вкус во рту, напились чаю — все почти молчком, без лишних слов, говоря только то, чего нельзя было выразить жестами. За ночь что-то встало между ними.

— Ну, пора идти.

«Куда?» — чуть не спросил Виктор, но вовремя спохватился. К фанзе, конечно. Какие тут могут быть сомнения? Разумеется, они должны вернуться к Ю. Ведь он сам так решил вчера.

Они пошли по течению речки. Алсуфьев шагал впереди — упорно хотел вести Виктора за собой. Когда они очутились перед болотцем, он и не подумал свернуть, как вчера, на дорогу к перевалу.

— Не туда, Павел Львович!

— Именно туда, к развилке, потом направо, а там уже тропа нас приведет на вершину.

Виктор остановился как вкопанный.

— Кажется, мы оба нынче ночью видели один и тот же сон. Не снилось ли вам, Павел Львович, что…

Алсуфьев вздрогнул и даже руками замахал.

— Тсс! Об этом вслух не говорят. Нельзя! Идем.

Одно мгновение Виктор был в нерешимости, но любопытство взяло верх. Он сказал себе, что, в конце концов, ничем не рискует. Если они действительно увидят Рогатую, до фанзы можно будет добраться и через ущелье.

Сразу прошла расслабленность, которую он ощущал после дурмана этой ночи. Целое ведро холодной воды не могло бы придать ему больше бодрости.