— Первобытный человек — и по-латыни? Ох, и здорово же вас морочили!
— Никто нас не морочил, да это и невозможно было: проверка была тщательная. Делались снимки и слепки в парафине.
— Какие слепки?
— Рук и ног всех видений. Ведь это тоже наука, наука о мире духов, понятно?
— Нет. Вы изучали физику, хотели расщепить атом — как же это вяжется с верой в духов? Одно из двух: либо атом, либо духи.
— Вовсе нет. Это только два способа восприятия. Два угла зрения на один и тот же предмет. Атомная структура материи или изначальный «fluide univirsel», как говорят французы, то есть всемирный космический флюид. Дело только в том, что спиритуалисты понимают это шире, они различают материю инертную и материю разумную, или дух.
— И его можно увидеть?
— Конечно. Дух окружен легкой туманной субстанцией, полуматериальной оболочкой, так называемой «периспри»[10].
— Странное название. А откуда она берется, эта оболочка?
— Из общего космического потока каждой планеты. Поэтому она в разных мирах разная. Когда дух переходит из одного мира в другой, он меняет оболочку, как мы меняем одежду…
Алсуфьев говорил о духах с величайшей осведомленностью, так уверенно, как говорят о лошадях или сортах табака. Рассуждал об особенностях духов, их роде и категориях. Сообщил, что есть духи легкомысленные, как лешие и домовые, духи, ничем не примечательные, ни то ни се, духи, которые дают о себе знать стуком или вихрением, духи лжеученые и истинно мудрые, наконец, духи высшие, или гении… А Виктор слушал и думал: «Вот чудак! Сам ты лжеученый и великий путаник! Вот уж действительно ни то ни се, как твои духи». Ему было неловко за Алсуфьева. И притом он не мог отделаться от ощущения, что они не одни здесь, что еще кто-то слышит весь этот вздор о союзах между духами, о «вечной своей половине», которую суждено найти человеку в мире, — слышит и смеется в кулак. Ему даже почудился шорох в зарослях на обрыве и звуки, похожие на взрыв смеха, тотчас заглушенный, точно кто-то прикрыл рот рукой. И вот что еще было странно: собаки явно беспокоились. Поднимали морды, растерянно нюхали воздух, но ничего не могли учуять на такой высоте.
— А что, Павел Львович, собаки духов чуют?
— Конечно.
— Так гляньте-ка на Ягу… Не духа ли учуяла?
Но Алсуфьев принял это за насмешку.
— Рrimо, собака в таких случаях убегает и визжит от ужаса. Secundo, шутки твои совершенно неуместны. Теrtio, ты еще убедишься, что это все правда.
Он придвинулся ближе к костру, подбросил дров… Видно было, что обиделся.
