Она лежала, как растоптанная кукла, выброшенная после того, как ею наигрались. Грязная кукла в отрепьях нарядного платья, без парика, с оторванной ногой… Она готова, господи! Любуясь ею в раю, Ценгло сможет снова напевать: «А пани, как лилия, белеет в саду».
— У тебя башмаки на деревянной подошве, — хрипло прошептала она вдруг.
Виктор не отвечал. Его трясло.
— Деревянные, — повторила она с упорством маньяка, словно в этот миг видела в камере только его ноги.
— Узнаешь меня?
— Да, Ваня, — ответила Муся равнодушно. И опять за свое. — Наверно, они очень тяжелые…
Она высвободила плечо, на котором лежала голова доктора, и подползла к койке Виктора.
Виктор почувствовал, что ее пальцы ощупывают его лодыжку, икры.
— Ноги у тебя сильные, Ваня, а нам уже немного надо…
Голова ее была теперь у колен Виктора. Мешала книга — он отложил ее. Наклонился над Мусей, чтобы заслонить ее от глаз, следящих сверху. Ударил в нос запах немытого тела и запекшейся крови…
— Говори еще тише, в самое ухо. Вы из Пинфана?
— Да.
— Когда привезли?
— Только что. На рассвете.
— Зачем?
— Не знаю. Потом опять отвезут туда.
— Что с вами делали?
— Разные опыты.
— А нога?
— Отморозили… Воздухом из какой-то машины. Помоги нам, Ваня!
— Непременно. Но ты расскажи, как это было.
— Из машины дули морозным воздухом. На голую ногу. А врач проверял.
— Как это — проверял?
— Какой-то линейкой. Тонкой линейкой. Стукал по ноге. Когда уже стук был как по дереву, он командовал «Стоп!» и начинал ногу размораживать в разных жидкостях.
— Ну?
— Не смог разморозить — и ногу отняли. Ты обещал, Ваня, так помоги. Скорее сделай, пока еще можно.
— А что сделать?
— Наступи на нас. Ты сильный, и башмаки у тебя тяжелые. А шеи у нас тонкие и слабые. Я бы сама сделала, но ты же видишь…
Она показала свои руки — кожа да кости. Такие руки бессильны.
— Мне его не задушить. А сейчас самое время. Он наконец, уснул, ему хорошо… Пойми, он даже ничего не почувствует! А если не умрем, все мучения начнутся сначала. В Пинфане постоянно делают над арестованными опыты. Вылечат — и опять… Так до смерти. Опять будут замораживать или на полигон пошлют…
— Это еще зачем?
— Под специальные снаряды с бактериями… Неужели ты откажешься? Помоги, если у тебя есть сердце!
Она была права. Совершенно права. Люди должны помогать друг другу.
— Боишься?
— Нет, но… Могут помешать.
— Не успеют. Слушай. Я сейчас лягу подле Казя, а ты ходи с книгой, будто зачитался. Станешь у носилок. Когда дерну тебя за штанину, наступи… Один раз будет достаточно… Ох, Ваня, Ванечка! Ну?
