Вернулась Тао с кастрюлькой рубцов. Горячий ароматный пар ударил в нос, и Виктор вспомнил о Лизе. Разрезая корочку теста, в которое запечены были рубцы, он дал себе слово навестить Лизу сразу после свидания с Петром Фомичом на Сунгари.
Тао грызла бисквит, запивая его вишневкой.
— Ты, я вижу, уже все, знаешь. Рассказали тебе?
— Конечно, — ответил Виктор в полной уверенности что она имеет в виду легенду о его героической смерти.
— Все?
— Ну, насчет меня как будто все.
— Как я рада! Камень с души свалился! Мне так тяжело было жить с этой тайной.
— Ну, ну, не преувеличивай.
— Нет, право, я все время чувствовала себя виноватой. И не раз думала, что тебя это, наверно, мучает. Безобразие какое! Я им тогда сразу сказала: «А все-таки то, что вы с ним сделали, — попросту свинство!»
Виктор чуть не поперхнулся. Ведь эти самые слова он слышал тогда во сне! Значит, ее угнетала все время вовсе не легенда о его смерти, а какая-то другая тайна. Неужели здесь разгадка его видения в горах?
Он сказал уклончиво:
— В самом деле? Отчего же ты мне вчера этого не рассказала?
— Ох, меня так и подмывало сказать. Но ты пойми, я дала отцу и Багорному честное слово, что никогда никому не разболтаю. Меня уверяли, что от этого зависит твоя жизнь и жизнь других людей, в том числе и моя собственная, и жизнь отца.
— Это верно, — поддакнул Виктор, понимая уже, что напал на след. Только бы не выдать себя!..
Он потянулся за перечницей и, поперчив рубцы, сказал довольно равнодушно:
— И они были совершенно правы, Кабарга. Но сейчас когда это для меня уже не секрет, мы можем говорить откровенно. Интересно, что ты тогда думала обо всем этом?
— Сначала я пришла в восторг. Подумай только — похищение! Самое настоящее похищение в лучшем стиле — и притом в начале каникул! Похищение дерзкое, как в фильмах, — у самого дома. Ты же знаешь наша дача в Шитоухэцзы недалеко от станции и от полицейского поста. А они, как ни в чем не бывало, поздоровались с нами, и один из них, седой, любезно приглашает сесть на мулов: «Извините за беспокойство, господин доктор, но наш раненый находится далековато отсюда. Сразу после операции мы вас отпустим». Ну, как в сказке, правда? И знаешь ли, когда я так ехала, верхом на муле, похищенная по всем мексиканским правилам, с завязанными глазами, я боялась только одного — что потом этому никто не поверит. Все мои подружки позеленеют от зависти, но, когда, опомнятся, начнут кричать, что это вранье, турусы на колесах! А у меня никаких доказательств, ни единого снимка! Не смейся Витек!..
